Вадим Демчог - Играющий в пустоте. Мифология многоликости

Здесь хорошим примером, как мне кажется, может быть упоминание о компьютерных мирах как о средах, в которых вырастают современные дети, говорящие на «особом языке». Становясь сегодня элементом культуры, компьютерные игры оказывают ничуть не меньшее, но даже большее влияние на мозг, чем обычная внешняя реальность. «Никогда раньше не было способа так глубоко погружаться в нереальный мир и иметь там настолько большую свободу поведения». [208]Если же взглянуть на проблему с точки зрения Пути Игры , то компьютерные миры настойчиво учат современного человека все глубже и глубже проникать во внешний мир как в мир своего воображения. То есть современный человек уже сегодня формирует свое видение мира из тех возможностей, которые он заимствует в процессе отождествления со своим теле-видео-компьютерным отражением, или, говоря словами Арто [209], «Магическим распорядителем», «Мастером священных церемоний», который, подобно спящему Вишну, видит во сне Вселенную и как зритель с наслаждением созерцает игру собственного снотворчества .

Следовательно, опять и опять: с кем или с чем человек играющий отождествляет себя, тем он и становится! Концентрируясь в своих медитациях на Божестве Игры , важно знать, что визуализируемая нами так называемая мана-личность [210] – это не что-то внешнее по отношению к нам, это наше идеальное представление о своих собственных творческих возможностях, так называемый эталон творческого могущества! Можно также сказать, что это зеркало, в котором отражается наш собственный артистический потенциал, достигший наивысшего профессионального совершенства.

Говоря словами Михаила Чехова, «образ, видимый мной, сознается мной одновременно как мое исполнение и как исполнение кого-то, кто превосходит мои способности во много раз…» [211]; или Сальвадора Дали, который перед выходом в свет приговаривал: «Пора надеть на себя Дали»; или из «Брихадараньяка-упанишады»: «Кто поклоняется иному божеству, кроме самого себя, думая: „Он – одно, я – другое“, тот не знает ничего. Поклоняться следует с мыслью о том, что он – ты сам, ибо в нем все становится единым» [212]; и, наконец, из гностического «Евангелия от Фомы»: «Я – все: все вышло из меня и все вернулось ко мне. Разруби дерево, я – там; подними камень, и ты найдешь меня там. <���…> Тот, кто напился из моих уст, станет мной. И я также стану им…» [213]

Ссылаясь также на Кена Уилбера, важно отметить, что Повелитель манифестирует собой весь «спектр сознания», «Великую Холархию Бытия» [214], проявление изначального мастерства, «вивентивное пространство полностью реализованных возможностей» [215], пространство истины игры, тотально закругленного потенциала человека как Великого Артиста , способного сгущать из пространства и растворять в нем же всевозможные и самые разнообразные формы! Говоря же словами Юнга, это – Самость [216], или Хомо Тотус , вечный человек, символизирующий собой божественную природу. Одним словом, это воплощение творческого принципа вселенной!

Внимание! Он (этот принцип) обозначается в Игре знаком π – «пи»!

Число π (отношение длины окружности к диаметру) тысячи лет считалось мистическим, древние греки даже построили на нем целую религию. Обозначение числа π происходит от греческого слова perijerio (окружность). Впервые это обозначение использовал в 1706 году английский математик У. Джонс, но общепринятым оно стало после того, как его (начиная с 1736 года) стал систематически употреблять Леонард Эйлер. В конце XVIII века И. Ламберт и А. Лежандр установили, что π – иррациональное число, а в 1882 году Ф. Лидерман доказал, что оно трансцендентное, то есть не может удовлетворять никакому алгебраическому уравнению с целыми коэффициентами.

На протяжении всего существования числа π вплоть до наших дней велась своеобразная «погоня» за десятичными знаками числа π. Леонардо Фибоначчи около 1220 года определил три первых точных десятичных знака числа π. В XVI веке Андриан Антонис определил шесть таких знаков. Франсуа Виет (подобно Архимеду), вычисляя периметры вписанного и описанного 322 216-угольников, получил девять точных десятичных знаков. Андриан Ван Ромен таким же способом получил пятнадцать десятичных знаков, вычисляя периметры 1 073 741 824-угольников. Лудольф Ван Кёлен, вычисляя периметры 32 512 254 720-угольников, получил двадцать точных десятичных знаков. Авраам Шарп получил семьдесят точных десятичных знаков числа π. В 1844 году З. Дазе вычисляет двести знаков после запятой числа π, в 1847 году Т. Клаузен получает двести сорок восемь знаков, в 1853-м Рихтер вычисляет триста тридцать знаков, в том же 1853-м четыреста сорок знаков получает З. Дазе, и в этом же году У. Шенкс получает пятьсот тринадцать знаков. На данный момент число π известно с точностью до пятисот миллиардов знаков, в которых так и не найдены какие-либо повторения. И, если верить работе американского физика Дэвида Бейли, такие повторения не будут найдены никогда. Одним словом, доказать, что π – нормальное число, никто пока не сумел и, судя по всему, не сумеет доказать уже никогда, так как с точки зрения расчетов Бейли числа в π подчиняются теории хаоса , а значит, случайны. По словам физика, доказательство того, что π – случайно и никогда не повторяет самое себя, нужно отнюдь не ради очередного математического курьеза: «это важное научное достижение, – говорит он, – на котором могут быть основаны такие чисто практические вещи, как создание невзламываемых шифров, например».