Наиль Ахметшин: Врата Шамбалы

Чай быстро пришелся по вкусу кочевникам Тибета: ведь он оказывал благоприятное воздействие на процесс переваривания жирной мясомолочной пищи, составлявшей повседневный рацион местного населения. По мере того как потребление напитка все больше входило у тибетцев в привычку, они стали обменивать на него своих лошадей, в которых остро нуждался императорский Китай. В результате возник древний торговый путь, известный под названием «Чай в обмен на лошадей» (кит. Чама гудао).

При династии Южная Сун (1127–1279 гг.) ежегодно на чай обменивалось от 10 до 20 тыс. лошадей. В летописном своде «История Мин» (кит. «Мин ши») (XIV–XVII вв.) говорится: «Тибетцы любят кумыс, однако, не имея чая, они страдают так, что от этого могут заболеть. Поэтому со времени династий Тан и Сун обмен чая на лошадей использовался для подчинения цянов и жунов. В эпоху же Мин контроль над ними стал еще более строгим».

Имелся казенный чай, и имелся купеческий чай, и тот и другой доставлялись на границу для обмена на лошадей. В 1398 г., например, минский чиновник Ли Цзинлун пригнал в столицу (совр. Нанкин) из Тибета 13 518 лошадей.

Правители Китая с давних пор контролировали производство чая. Еще в 782 г. сановник Чжао Цзань предложил ввести 10-процентную пошлину на бамбук, дерево, чай и лак; так в Срединном государстве впервые появился налог на чай. В 835 г. другой высокопоставленный чиновник, Ван Я, представил императору доклад. Он ратовал за введение жесткой правительственной монополии на чай, в том числе за придание всем плантациям статуса государственных и ликвидацию частных хозяйств. Вскоре его назначили главой нового ведомства, которое должно было заняться реализацией этого проекта. Однако непопулярные меры решительно настроенных представителей власти вызвали резкое недовольство производителей и торговцев. Через несколько месяцев правительственную монополию отменили.

Государство облагало чаеводов налогом, который во многих районах страны взимался фиксированной частью урожая, и в результате получало много готовой продукции. С бесхозных чайных плантаций в казну взималось до 80 % урожая!

Торговля чаем обеспечивала стабильные поступления в казну и нередко использовалась в политических целях. Поэтому власти внимательно следили за ее состоянием и развитием, решительно боролись с любыми злоупотреблениями в этой сфере. В «Записях о делах, случившихся в период правления династии Мин» (кит. «Мин ши лу») (перевод Н.П. Свистуновой) сообщается о зяте императора Чжу Юаньчжана (Тайцзу), который в 1397 г. был приговорен к смертной казни за контрабанду чая.

«Императорский зять Оуян Лунь совершил преступление, заключавшееся в контрабандной торговле чаем, дело было раскрыто, и государь повелел ему умереть. Вначале император приказал разрешать тибетским купцам выменивать на лошадей чай, ежегодно собираемый в Цинь и Шу. Китай получал от этого чая очень большую выгоду. Впоследствии случалось, что многие купцы занимались контрабандной торговлей. Дело дошло до того, что варвары приобретали его по дешевке, а лошади подорожали. Тогда был издан приказ о введении строгого запрета на такую практику, в случае самовольного вывоза чая за границу действительно применялись суровые наказания. Оуян Лунь некогда послал своих домашних в Шэньси торговать чаем и вывозить его за границу. Опираясь на его могущество, те своевольничали и бесчинствовали, а крупные пограничные сановники боялись его могущества, покорно повиновались и не осмеливались возражать.

В 4-й луне, когда земледельцы возделывали землю, Оуян Лунь как раз находился в Шэньси и приказал провинциальному управлению послать бумагу нижестоящим органам, чтобы те обеспечили повозки для отправки чая в Хэчжоу. Среди домочадцев Оуян Луня был некий Чжоу Бао, который бесчинствовал особенно нагло. Всюду, куда он приходил, с применением силы требовал от местных властей по 50 повозок Прибыв в уезд Ланьсянь, он избил служащих из Хэцяо. Они не стерпели и доложили об этом императору.

Император сильно разгневался из-за того, что чиновники провинциального управления не подали доклада, и повелел им умереть вместе с Оуян Лунем. Чжоу Бао и другие были казнены, чай конфискован в казну В связи с тем, что служащие из Хэцяо не испугались знати, отправил посла с указом, в котором хвалил их за труд».

В 1536 г. император Шицзун, правивший под девизом Цзяц-зин, одобрил доклад цензора Лю Лянцина, где, в частности, говорилось: «Вывоз чая за границу контрабандистами, так же как и пропуск его через заставы и проходы, в результате недосмотра чиновников, по закону карается смертной казнью путем четвертования. Ведь среди территорий по западной границе нет таких, которые не примыкали бы к тибетцам. Чай является жизненной необходимостью для тибетцев. Поэтому строгими законами запрещаем контрабанду, а обменом чая на лошадей вознаграждаем их. Так мы контролируем жизнь тибетцев, укрепляем китайскую границу, отделяем тибетцев от монголов. Нельзя эти законы ставить в один ряд с обычными законами».