Потап Медведьев - Зависшие между мирами - cамоубийство, эвтаназия, кровная месть

Конокрады крали понемножку, дабы и не слишком разозлить хозяев, и выполнить свои обязанности. Если же кража случалась крупная, то после праздников украденное возвращалось.

Конокрадов, а кроме них ещё вдов, бобылей, колдунов, ведунов, цыган, евреев, кузнецов и просто чужаков, крестьяне использовали и при иных ритуальных потребностях. Во время зачинания и оканчивания дел, для усиления плодородия полей и скота, для защиты от вредоносных сущностей, для лечения и зубодрания и во многих других подобных случаях.

Особая роль отводилась «чужакам» в похоронных обрядах. Считалось, что предпохоронной и непосредственно похоронной деятельностью родственникам умершего заниматься не следует. Они должны присутствовать на похоронах, но не готовить их. Тем не менее, кто-то же должен был рыть и закапывать могилу, обмывать, одевать умершего, закрывать ему глаза и рот и совершать иные соответствующие событию действия. Этим-то и занимались разномастные чужаки, которых ради подобных моментов селяне терпели у себя под боком.

Важны были чужаки и когда тот или иной человек (или его семья) принимал решение об окончании жизненного срока в результате болезни или старости. Для русских православных деревень это, конечно, не характерно, но зато весьма широко использовалось в Сибири и на Севере. Когда больной, старик или опозоренный принимал решение уйти из жизни, он предпочитал не накладывать на себя руки самостоятельно. Для этой цели за деньги нанимали какого-то «чужака». И вовсе не потому, что их было не жалко. Нет, чужой (бобыль, колдун, нищий, чужестранец, вор и т.д.) считался человеком «сдвоенной» природы, то есть в нём присутствовали черты и «того» и «этого» миров. Данное обстоятельство облегчало ему возможность избегнуть наказания за совершённое преступление. Никаких гарантий, конечно же, не было, но лучших вариантов не было тоже.

Подобное восприятие реальностей свойственно многим древним культурам. Причём чем более культура стара, тем больше шансов, что подобные воззрения в ней наличествовали. Особая каста неприкасаемых существовала у зороастрийцев. Именно она ведала всеми похоронными и иными «тёмными» вопросами жизни и смерти. Были (и есть) неприкасаемые в индуизме. На них также возлагалось решение «подобных» проблем. Что, кстати, и определяло их неприкасаемость: они имели непосредственные отношения со смертью и потусторонним миром. Никто не считал их плохими, но они были «чужими» и потому однозначно отторгались обществом. Есть изгои у тамильцев. Именно с тамильского «парайан» в общемировом лексиконе утвердилось слово «пария». В Японии существовала каста «эта» (яп. «много грязи»), которая также занималась нечистыми, с точки зрения буддизма, делами (забой скота, выделка шкур, похоронные процедуры, чистка выгребных ям, обслуживание заключённых и т.д.)

Все эти люди, и им подобные, играли роль «ангелов смерти», облегчая нелёгкие реалии человеческой жизни.

Когда книга, ещё в черновике, давалась для ознакомления разным людям, реакция на прочитанное была неоднозначной. Кое-кто благодарил, иные же настойчиво убеждали автора, что написанное — полная чушь, и в 21-веке жить подобными предрассудками просто смешно. Что после смерти ничего нет, а потому даже думать на эти темы незачем. Современная культура уже вынесла свой вердикт: самоубийство - это блажь слабовольных вырожденцев, кровная месть - ужасный атавизм злобных дикарей, а эвтаназия - наглая попытка безответственных людей взять на себя функции господа Бога. Этот вердикт, подкреплённый системой наказаний, серьёзный барьер в общественном устройстве. И это действительно так.

Однако, люди всё равно топятся, вешаются, убивают кровников, заменяют питательные растворы капельниц на цианистый калий. И конца этому не видно. Количество самоубийств в

России превосходит количество смертей в дорожно-транспортных авариях в полтора раза (51 тыс. человек в год к 36-ти). На количество убитых кровников и отошедших в мир иной инвалидов и беспомощных стариков статистики просто нет, но если бы она была цифры не показались бы нам утешительными. И Россия здесь не исключение, в других странах эта статистика также печальна.

Так что же делать? На наш взгляд ответ прост - давайте думать не только и не столько о дне сегодняшнем, а о дне завтрашнем. Давайте готовиться к нему, совершенствуя себя в этой жизни, ибо мы уже ничего не сможем сделать с собой в жизни «иной». Давайте, делая, думать -а как отзовётся наше действие на существование в ином мире. Возможно, тогда наши действия наполнятся более высоким смыслом и проблемы связанные с преждевременным уходом из жизни отомрут сами собой. И, кстати, возможно тогда мы сровняемся с наши предками, чьи деяния наполняют нас гордостью и энергией осмысленного существования.