Юрий Пернатьев - Тайны загробного мира. Духи, привидения, голоса

И все же в традиционных воззрениях Аид — юдоль скорби. Поэтому неудивительно, что греки ненавидели смерть и любили жизнь, «сладкую», «сладостно-милую». «С жизнью, по мне, не сравнится ничто», — говорит Одиссею живой Ахилл в Илиаде. А после гибели герой высказывается еще яснее:

О, Одиссей, утешения в смерти

мне дать не надейся;

Лучше б хотел я живой, как поденщик,

работая в поле,

Службой у бедного пахаря хлеб добывать

свой насущный,

Нежели здесь над бездушными мертвыми

царствовать, мертвый.

Само погребение было необходимо для того, чтобы умерший, переправившись через реку в жилище Аида, мог достигнуть успокоения — непогребенных оттуда просто изгоняли. Отказ в погребении считался самым страшным наказанием. С другой стороны, непогребение родственника или воина, погибшего на поле боя, каралось смертью.

И все же греческая культура развивалась настолько быстро и многосторонне, что в итоге пришла к практическому, рациональному пониманию судьбы личности. Вместе с развитием личной и гражданской свободы в греческих полисах появились иные взгляды на природу человека, весьма сходные с духом восточных культур. В образованном обществе эти взгляды получили одно общее направление, имеющее заметный восточный характер: тело человека считали сложением стихий, а душу возводили к высшему мировому началу, с которым она по смерти должна соединиться как часть с целым. Таким образом, старые представления о посмертной участи души стали терять свой смысл: Аид разрушался, а с ним исчезали и тени умерших. Представления об Аиде удерживались только среди простого народа, но именно они и слились впоследствии с христианскими догматами.

Поскольку в гомеровских поэмах герои проявляют свою индивидуальность, она же сказывается и на характере их смерти. Один из примеров — Ахилл, наиболее яркая личность среди гомеровских персонажей. Поскольку герой уверен, что смерть даст ему вечную славу, он готов бесстрашно и открыто идти навстречу своей судьбе. Но когда возникает опасность бесславной гибели, отношение героя к судьбе меняется разительно. Теперь он ропщет на судьбу и богов, обвиняя их в обмане.

Вскоре греческая культура создает новый вариант благочестия во избежание тяжких мучений после смерти — таинства, или мистерии, из которых наиболее известны Элевсинские. Одним из их важнейших аспектов был мистический, утверждающий торжество жизни, победу ее над смертью и возможность, пройдя через очищение, соприкоснуться с тайной бытия посредством откровения. В более поздние периоды появилась идея вторичного рождения.

Представления древних евреев о загробной жизни человека отражают два основных взгляда. Согласно первому, личность после смерти погибает: Бог создал человека «из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни…» (Книга Бытия 2,7). После смерти это дыхание жизни остается, представляя собой лишь безличную силу, общую для всех людей и животных. Иными словами, дыхание возвращается к Богу, а личность, как его конкретная форма, исчезает. Из этого следует пожелание: «Итак, иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим… Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Книга Екклезиаста 9:7; 9:10).

Согласно другому воззрению, человеческая душа продолжает существование после смерти, но мир, в который она попадает, темен и безрадостен, это страна «сени смертной и мрака», «каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» (Книга Иова 10: 21–22).

Был у евреев и свой ад, правда, скромнее, чем у других народов. Зато там все скрупулезно измерено и подсчитано. В нем 40 тысяч входов, он в 60 раз больше рая и в 3600 раз больше Земли, поскольку существует в некоем параллельном мире. Геенна огненная тоже состоит из семи кругов. В каждом предлагается стандартный набор наказаний: огонь, град из камней, прогрызающие тело черви, щель со скорпионами и вмерзание в лед. Душа, как правило, проходит весь круг мучений. Уровни ада различаются степенью страданий: в каждом следующем круге они в 61 раз тяжелее, чем в предыдущем. В ад попадает всякий, нарушивший предписания Торы, а степень нарушения определяется небесным судом.

Возможно, иудейский ад не самый впечатляющий, но зато самый гуманный. В него попадает почти каждый, поскольку соблюдать все указания священных книг практически невозможно. Однако срок содержания душ в преисподней, как правило, не превышает года. Очистившись, они отправляются в рай.