Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

«Тебе нет нужды приходить, – сказал он. – Я буду с тобой всегда и везде».

Дома жена сообщила мне, что доктор Сьед уже уехал на станцию.

«Он взял отпуск в университете всего лишь на три дня, – объяснила она. – У него был билет на вечерний поезд сегодня. Он не стал дожидаться тебя, поскольку это означало бы прогул в университете».

В своем письме я описал ему события, произошедшие после его ухода. Он, в свою очередь, сообщил, что все, рассказанное пиром , правда. В Аллахабаде он в самом деле оспаривал свои права на частную собственность. Несколько лет он работал преподавателем в Англии. За время его отсутствия некоторые его родственники заняли его дом. После его возвращения они отказались освободить занимаемую ими площадь, хотя первоначально была договоренность, что они будут жить в его доме, пока он не вернется из Англии. Поэтому-то он и приехал к пиру . Он хотел получить его благословение вернуть себе дом. Вот почему пир отказался принять его.

Доктор Сьед писал, что был очень расстроен из-за своей неудавшейся попытки поговорить с пиром , но в нескольких строках излагал свою радость по поводу того, что мне все-таки удалось познакомиться с великим святым.

Несмотря на то что я не получил положительного ответа на просьбу увидеть его вновь, я все же настоял, чтобы мы вместе отправились к Махарши в Тируваннамалай в один из моих визитов в выходные дни. Некоторое время мы вместе сидели в зале и смотрели на Махарши. Спустя несколько минут пир поднялся, выразил свое почтение и откланялся.

Догнав его, я спросил, почему он так внезапно ушел, на что он ответил: «Я вдохнул аромат одного цветка в саду индуизма. Мне нет надобности нюхать остальные цветы. Теперь я удовлетворен и могу вернуться в Багдад».

Этот человек был джняни , истинным знатоком реальности. Такие люди встречаются очень редко. За эти несколько минут, проведенные с Махарши, он получил удовлетворение от осознания того, что «цветение» индуистского джняни было таким же, как высший опыт мусульманских святых.

Благодаря своим частым визитам в Раманашрам Пападжи подружился с младшим братом Махарши, и тот часто заходил к нему домой, когда приезжал в Мадрас по делам командировки. Дом Пападжи стал центром, где собирались преданные, приезжающие в Раманашрам и покидающие его.

Младшим братом Махарши, а также управляющим ашрама был свами Ниранджанананда по прозвищу Чиннасвами. Он испытывал ко мне глубокую симпатию. Когда бы он ни приезжал в Мадрас по делам ашрама, он всегда заглядывал ко мне на квартиру. Большей частью он приезжал и занимался печатным делом, но также выполнял и более мелкие поручения, такие, как покупка новых колесных бандажей для повозок ашрама. Я всегда приглашал его пообедать со мной, но он обычно отказывался на том основании, что должен вернуться в ашрам вечерним поездом. Когда наступало время ехать, я провожал его до Милапора. Как-то в один свой визит он сказал мне, что Махарши дал полное благословение лишь мне и не дал его даже своему младшему брату.

Обычно я посещал ашрам дважды в месяц. По субботам и воскресениям армейские магазины, где я работал, были закрыты, и я свободно мог приходить в ашрам по выходным. Я садился на дневной поезд в субботу, а возвращался в воскресенье вечером. Таким образом, я проводил в ашраме целые сутки.

Однажды я пришел в ашрам со своим старым другом из Бангалора, который частенько приезжал в Мадрас навестить меня. Моя жена обычно жаловалась ему, что я трачу добрую половину своего заработка не только на поездки в Тируваннамалай, которые я совершаю дважды в месяц, но еще и на прием у себя дома различных садху и гостей из Шри Раманашрама. Многие из них остаются на ночь, чтобы скоротать время до отправления поезда в Бомбей, Дели или в другое место.

Однажды со мной произошел вот какой случай. В день выдачи денег я отправился в Шри Раманашрам, не дав некоторую сумму жене, чтобы она смогла заплатить за жилье, внести плату за обучение детей в школе и потратить на другие домашние нужды. Эти деньги лежали у меня в кармане, но я забыл отдать ей и спокойно пошел по своим делам. Лишь на станции, когда я вынул деньги, чтобы заплатить за билет, я осознал свою ошибку, так как предназначенная моей жене доля лежала у меня в кармане. Я сказал об этом ехавшему со мной другу из Бангалора.

Выходные я провел в ашраме. Я уже собирался вернуться в воскресенье вечером в Мадрас, но тут подумал: «Зачем мне везти обратно все деньги?» Вместо этого я отдал их Чиннасвами как пожертвование ашраму.