Валентин Сидоров - В поисках Шамбалы

Естественно, что Лакшми, для которой хитроумные ухищрения темных ясны заранее, отвергает выдумку злой богини. «Не разорву для твоей радости и для горя людей мои покрывала». Ни с чем уходит Сива Тандава. И когда она, безумствуя, пытается потрясти Землю, Лакшми успевает набросить свои покрывала.

Эти покрывала украшены новыми священными знаками — символами неодолимой силы радости и красоты бытия. Красота мира, говорит Рерих, и есть победительница.

«Древность выдает нам свои тайны, и будущее протягивает свою мощную руку восхождения».

Для Рериха неделим процесс, связующий воедино прошлое и будущее, историю и современность. Крайности, односторонне обозначающие ту или иную тенденцию (будь то идеализация прошлого или, наоборот, огульное отрицание прошлого и настоящего, претензия объявить себя искусством будущего), для него одинаково неприемлемы. Механические и искусственные противопоставления прошлого и будущего мертвы.

"Странны такие противоположения, — пишет художник. — Кто обернут лишь к прошлому, а кто только смотрит на будущее. Почему же не мыслится синтез, связывающий одну вечную нить знания? Ведь и прошлое и будущее не только не исключают друг друга но, наоборот, лишь взаимоукрепляют. Как не оценить и не восхититься достижениями древних культур! Чудесные камни сохранили вдохновенный иероглиф, всегда применимый, как всегда приложима Истина.

Естественно, невозможно жить лишь в дедовском кабинете. Сам мудрый дед пошлет внуков «на людей посмотреть и себя показать…».

Тем не менее в дедовском кабинете накопилось то, что не найти во вновь отстроенном доме. У деда сохранились рукописи, которым не пришлось быть широко напечатанными. Было бы легкомысленно вдруг отказаться от всех прекрасных накоплений".

Крайности сходятся. Собственно, они немыслимы друг без друга, отрицанием друг друга и балаганной шумихою они поддерживают видимость своего существования. Именно видимость, потому что в них нет творческого начала, а следовательно, и жизни. Если уж прибегать к сравнению, то это побеги, паразитирующие на древе жизни. Естественно, что крайности и односторонности в высшей степени чужды духу Рериха, работа которого шла под действенным знаком накопления и сохранения всего позитивного и творческого. Синтетичен был сам склад его гениального дарования.

«Его искусство не знает ограничения во времени и пространстве, — справедливо писал о творчестве Рериха профессор Генго-ли, — потому что он рассматривает Вселенную в ее прошлом, настоящем и будущем как одно целое, как нескончаемую песню, связывающую каменный век с веком электричества».

Отношение Рериха к прошлому лишено намека на сентиментальность или созерцательность. Путешествие по дорогам минувших столетий таит определенную опасность. Голос древности легко может обернуться голосом сирены, завораживающей творческий дух человека.

В непрестанном поступательном движении Рериху претит мысль об остановке, о промедлении. «Промедление смерти подобно» — этому знаменитому изречению Петра I он посвятит целую статью. Малейший перерыв в движении, даже мгновенная остановка в пути духовного развития может быть гибельна для человека — убежден Рерих.

«Самое страшное — это повернуть голову человека назад — иначе говоря, удушить его. В старину говорили, что дьявол, овладевая человеком, всегда убивает, повернув голову назад. То же самое выражено и в обращении жены Лота в соляной столб. Она, вместо того чтобы устремляться в будущее, все-таки обернулась назад и мысленно и телесно окаменела».

Известен случай, когда в присутствии художника один его элегически настроенный знакомый, сетуя на жизнь, вздохнул о невозвратном прошлом. С какой горячностью прервал эти излияния Рерих, воскликнув: «Что значит все прошлое перед будущим?!»

Да, он настаивает на изучении древности («мы будем изучать ее вполне и добросовестно, и доброжелательно»), но его обращение к прошлому подчинено организующей идее: «Такие… изыскания позволят нам выбрать то, что наиболее ясно применимо в проблемах будущего».

Его чеканные афоризмы свидетельствуют о целенаправленности, о постоянной устремленности к творческому созиданию. «Прошлое лишь окно в будущее… Любите прошлое, когда оно вынырнет из нажитых глубин, но живите будущим… Из древних, чудесных камней сложите ступени грядущего».

Природа — обязательный персонаж произведений Рериха. Типичная для него композиция: путник и пейзаж, то радостный, то напряженно-тревожный, угрюмый, а подчас соединяющий и то и другое. Природа никогда не выполняла в творчестве Рериха вспомогательной роли. Пейзаж — это не фон, на котором разворачиваются события. Пейзаж, как и человек, равноправный и действенный участник событий. Вслед за Тютчевым художник мог бы повторить: