Алексей Романов: Дневник молодежного пастора

Во время поездок в различные города я часто слышу о том, что парни и девчонки не хотят идти на служение. Так что же такого надо делать, чтобы они не хотели идти в церковь? Секрет довольно прост: молодежь приходит туда, где ей интересно.

Не нужно смотреть в сторону других служений, тебе каждый раз будет казаться, что там лучше, нежели в твоем.

Будьте уверены: ваше дело нужно Богу, вы сами ценны для него. Ты сам должен поверить в то, что Творец создал тебя не для того, чтобы просто землю топтать. Он создал тебя для чего-то гораздо большего.

Меня, молодого парня, который родился в Копейске, Бог взял и употребил для Своей славы. То, что происходит в нашем молодежном служении в Москве, будоражит все мое существо. Сегодня мы охвачены делом, которое радует Бога. Если у молодежи нашей церкви спросить, что для них действительно важно в жизни, ответ будет таков: служение Богу.

Я верю, что то, что мы переживем, как молодежное служение, – это только самое начало чего-то большого от Бога.

Давайте прочитаем с вами 1-е послание к Коринфянам 9:23–27: «Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным».

Вся твоя жизнь ради проповеди Евангелия. Нет другой такой причины, по которой ты существуешь на этой земле.

Если бы сегодня мы все поверили в то, что Бог может использовать нас, что Он может взять всех нас и употребить все то, что есть в нас, мы бы приблизили время пробуждения. Для Бога нет ничего невозможного.

Если вы посмотрите на нашу команду, вы будете очень удивлены тем, каким образом каждый из нас оказался там, где он есть сейчас.

Я до сих пор не знаю ответов на многие вопросы в своей жизни. Я скучаю по своим детям, хочу спать больше, может быть, чем вы, иногда иду и думаю: «Может, я не тем в своей жизни занимаюсь?» Я до сих пор скучаю по тому времени, когда мог взять кипу книг сразу и, закрывшись в комнате, читать их. Сейчас у меня нет этого времени. Я хотел бы, чтобы мне не писали так много сообщений, с радостью проводил бы больше вечеров и дней с семьей.

Я до сих пор не знаю, как сделать то или иное в моей жизни, как все успеть. Может быть, я бы хотел многое изменить в своем дне, расписании. Но я понимаю, что есть что-то большее, чем сама жизнь.

Во всем этом я хочу еще больше уставать для Бога: тратить свою жизнь для Него, потому что тот результат, который я вижу сегодня, гораздо важнее всех моих потребностей. Нет ничего более важного, чем находиться в центре воли Божьей. Знаете ли вы что-либо важнее?

Гепард создан для того, чтобы бежать, в клетке он теряет свое предназначение.

Зона комфорта может стать для нас клеткой. И когда мы попадаем в нее, мы не сразу понимаем это. Ответь честно самому себе, там, где ты находишься сегодня, можешь ли ты бежать?

В январе 2014 года в моей жизни произошло интересное событие – я принял решение кое-что сделать. Я шел к этому вплоть до июня 2014 года. Я решил, что пробегу марафон хотя бы один раз в жизни. Во время подготовки к забегу я подвернул лодыжку, бегал неправильно, что дало осложнение на колено.

Я готовился к марафону несколько месяцев, ко мне подходили люди и говорили: «Может быть, не надо? Может быть, стоит пожалеть себя, а не убиваться?» В те моменты мне хотелось сказать: «Отойди от меня, сатана».

На сегодняшний день я знаю, ради какого момента жил. То был марафон, который я никогда не забуду. Если бы я хотел что-то в своей жизни пережить заново, это были бы именно те ощущения, что поглотили меня во время того забега.

Перед забегом мы все вышли на дистанцию: со мной тогда был Руслан Гильманов, один из молодежных лидеров нашей церкви, также один брат из Подольска и было еще много людей из нашей церкви, также участвовавших в забеге. Итак, несколько тысяч человек встали у линии старта, готовые к забегу на 42 километра. Около пяти тысяч человек бежали эту длинную дистанцию, и еще 10–15 тысяч участвовали в забеге на 10 километров. Мы стояли в толпе людей. Что важно, в тот момент дистанция не была на первом плане, я знал: нечто, что ожидает меня впереди, намного существеннее, чем сам забег.