Сергей Булгаков - Свет невечерний. Созерцания и умозрения

О Рёскине см. статью Булгакова «Социальное мировоззрение Дж. Рёскина» // Вопросы философии и психологии. 1909. № 5.

Выражение В. Зомбарта; см.: Зомбарт В. Художественная промышленность и культура. СПб., б/г.

Т. е. имеет священный, культовый характер. От греч. hieratikos – букв.: жреческий.

Неточная цитата из стихотворения Гете «Душа мира» в пер. С. М. Соловьева. Правильно: «И рвется все…» (Гете И. В. Собр. соч. В 10 т М., 1975 Т 1 С 456).

Экономический человек (англ.) – основная методологическая предпосылка буржуазной классической политэкономии (в том числе и марксизма). В «Философии хозяйства» Булгаков писал: «Ад. Смит изолировал симпатическую, или альтруистическую, сторону человека от эгоистической, или экономической. Первую он подвергнул обособляющему изучению в «Теории нравственных чувств», вторую – в «Богатстве народов». Его продолжатели совершенно позабыли про это разделение (конечно, тоже весьма спорное) и методологическую предпосылку «Богатства народов» при помощи Бентама превратили в общее учение о человеке» (Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М., 1990. С. 237). «Экономический материализм», по Булгакову, – разновидность «социального бентамизма» (там же).

Ср. в моем сборнике «Два града»: «Христианство и социальный вопрос», «Хозяйство и религиозная личность» и др. Ср. также очерк «Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве».

Предыстория (нем.). В предисловии k работе «К критике политической экономии» К. Маркс писал: «…буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2‑е изд. Т 13. С. 8).

Переход в другое состояние (греч.)

Имеется в виду недатированное письмо В. С. Соловьева к Η. Φ. Федорову, в котором он писал, что «простое физическое воскресение умерших само по себе не может быть целью… Цель не есть просто воскресение личного состава человека, а восстановление его в должном виде, именно в таком состоянии, в котором все части его и отдельные единицы не исключают и не сменяют, а, напротив, сохраняют и восполняют друг друга» (Письма В. С. Соловьева. СПб., 1909. Т. II. С. 346). Критические маргиналии Федорова на этом письме Соловьева воспроизведены в статье Булгакова «Загадочный мыслитель» (Два града. М., 1911. Т. 2). Полемику Федорова с Соловьевым см.: Федоров Η. Φ. Философия общего дела. Верный. 1905. Т. 1. С. 485–488

Ин. 11:11.

Имеются в виду идеи И. И. Мечникова о «естественной смерти» и о продлении человеческой жизни (см.: Мечников И. И. Этюды оптимизма М 1987).

Египетская религия основана на вере в загробное существование и воскресение для новой жизни за гробом, причем культ богов и умерших Озириса и Озирисов (ибо всякий умерший рассматривался как ипостась Озириса) сливается в один ритуал. Внимательное изготовление и торжественное погребение мумии, которая и в могиле оживляема двойником умершего – ка, со всем сложным литургическим ритуалом и целым арсеналом магических заклинаний (по Книге Мертвых), – все это получает свой смысл как приготовление тела к воскрешению и загробной жизни. По мифу Озириса, он был растерзан на куски, но тело его было собрано Изидою, а восстановлено и оживлено Гором, явившимся, таким образом, воскресителем своего отца; также и всякий сын в обряде «отверстия уст», совершаемом над мумией, возвращает жизнь покойнику – Озирису. Понятно то исключительное внимание, которое оказывали египтяне жилищам загробного мира, изготовление гробниц, так наз. мастаба, пирамид, ибо это равносильно было созданию храмов и отвечало самой интимной и важной стороне их богопочитания.

Мф. 24:30.

Бог из машины (лат.) – в древнегреч. театре «механический Бог», чье появление на сцене приводило к неожиданной развязке драмы.

«Блажен путь, в он же идеши днесь, о душе, яко уготовася тебе место упокоения» – такими словами напутствуется Церковью умерший при погребении.

Невольно напрашивается на сопоставление с федоровским «проектом общего дела» эсхатологическая мечта Скрябина о создании мистерии, вернее, о художественной подготовке такого мистериального действа, которое должно положить конец этому зону и явиться гранью между двумя космическими периодами. О философских поисках А. Н. Скрябина см.: Лапшин И. И. Художественное творчество. Пг., 1922 (статья «Заветные думы Скрябина»). См. также характеристику творчества Скрябина («обреченный апокалиптик», «эротизм», «похоть мистической власти» и т. д.) в кн.: Флоровского Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 486–487. Об интересе Булгакова к творчеству Скрябина свидетельствует его письмо к В. К. Шварсалон (жене Вяч. Иванова) от 21 августа 1916 г., отправленное из Кореиза. (В это время он как раз заканчивал работу над «Светом невечерним».) Он писал: «Между прочим, я не получил сюда ни подтверждающего письма от Франка относительно статьи о душе России, ни рукописи текста «Предварительного действа» А. Н. Скрябина (последний, неосуществленный замысел композитора. – В. С.). Не могу сказать, чтобы скорбел о том и другом, п<���отому> ч<���то> почувствовал себя свободным от очередных статей, однако был несколько удивлен… Здесь мы видим иногда аэроплан, – пишет далее Булгаков, – иногда слышим кононаду, пока только учебной стрельбы. Чувствуется недостаток продуктов, хотя все-таки меньше, чем в Москве. Теперь, после нынешнего лета, в частности, после выступления Румынии, дела пойдут скорее. Очевидно, наша армия на пути к Царьграду. Трепетно! Я живу здесь, как и всегда, при внешнем многолюдстве уединенно, лишь изредка посетит кто-либо из московских знакомых…» (ОР РГБ, ф. 109, к. 14, ед. хр. 8, л. 1–2). При всей утопичности его стремлений, лучше всего обличенной его безвременной смертью, этот замысел, воодушевлявший все его художественное творчество, не есть простая фантазия, он есть симптом, полный глубокого значения, ибо свидетельствует о появлении новых зовов, предвестий и предчувствий в современной душе, и прежде всего в русской душе, как наиболее раскрытой будущему и особенно чуткой к знамениям конца.