Монах Афонский - Птицы небесные. 1-2 части

— А что еще спрашивают?

— Да разную ерунду! И не давайте сбить себя провокационными вопросами…

— А что это такое? — хотел спросить я, но меня подняли с койки два солдата и отвели в кабинет начальника спецчасти.

Он начал допрашивать меня, а худенький младший лейтенант записывал мои ответы. Расспросив меня о том, как я попал на Псху и зачем еду в Москву, лейтенант неожиданно спросил:

— В каких отношениях вы состоите с вашей соседкой на Решевей?

— Ни в каких отношениях не состою! — удивился я. — Ей уж под семьдесят лет! Просто помогаю ей чем могу…

— Ага… — поджал губы начальник. — А у нас другая информация!

— Значит, ложная информация! — ответил я.

Лейтенант продолжил допрос:

— По нашим сведениям, вы являетесь резидентом бандитских формирований с Северного Кавказа и занимаетесь торговлей оружием и наркотиками.

— Не знаю, откуда у вас эти сведения, но они совершенная чушь!

— Мы вам выдвинули обвинение, а вы докажите нам его необоснованность!

— Так это вы выдумали такое обвинение, вы и доказывайте его!

— Тогда в чем состоит ваша деятельность на Псху?

— Помогаю людям службами и строительством для них церкви. Я монах и приехал в горы молиться в уединении.

— Так. Первый ваш ответ понятен, а второй — нет. Что такое — молиться в уединении?

Об этом пришлось говорить долго, но по лицам допрашивающих было видно, что они не могут понять моих объяснений.

— Как все это записать? — спросил молоденький лейтенант у начальника.

— Пиши, что служит в церкви на Псху и молится!

— Как вам удалось миновать наш пост?

— Обошли его лесом.

— Вот как! Слушай, лейтенант, передай, чтобы там установили еще один пост, — сказал начальник погранзаставы своему помощнику.

— А что вы будете с нами делать? — полюбопытствовал я.

— Мы отправим сведения о вас начальству. Как оно решит, так и будет: если скажут вас задержать, задержим, а если решат отпустить, то отпустим.

В три часа ночи меня привели в комнату. Милиционер и иеромонах не спали.

— Ну, что они решили? — спросил Валерий.

— Говорят, что нужно ожидать решения начальства.

— Понятно. Тогда спим! — сказал безстрашный милиционер и мгновенно уснул.

У меня в душе поселилось к нему теплое чувство. Я испытывал к этому человеку сильное уважение за то, что он ради меня добровольно сдался пограничникам. Только теперь я вспомнил о молитве, с ужасом предполагая, что потерял ее. К своему изумлению, я услышал в сердце ее тихий голос — ослабевший, но по-прежнему живой, словно прекрасная исцеляющая мелодия: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!» Утром нас отвели на завтрак в комнату, где находились и другие военные. Лейтенант спецчасти явно к нам потеплел:

— Пришло распоряжение сверху отпустить вас. Сведения о вас подтвердились. Это исключительный случай, хотя вы и нарушили государственную границу. Ваши вещи и деньги вам сейчас вернут. Кстати, то, что вы сказали правду, решило вашу участь!

Толстощекий начальник с любопытством посмотрел на меня:

— А можно попросить у вас Евангелие на память?

Нас окружили улыбающиеся военные.

— Можно, — ответил я. — Дарю вам мое карманное Евангелие!

— Спасибо большое! А для замполита у вас ничего нет в подарок?

Пожилой замполит замялся:

— Мне бы Библию почитать… Никогда не читал!

— Можно почтой переслать… — задумался я.

В нашу беседу вмешался Валерий:

— Если вы батюшек на обратном пути пропустите обратно через перевал, то они всем привезут книги! Правда, отец Симон?

— Конечно! — подтвердил я. — Можно для всей заставы привезти книг, и для солдат тоже…

— Если получится, привезите, пожалуйста, иконочек… — попросил замполит. И, стесняясь, добавил: — Для моей жены…

Иконочки для подарков как раз находились в моем рюкзаке, и мы с радостью раздали их всем желающим.

— Тогда сделаем вот что! — объявил начальник погранзаставы. — Обговорю вашу просьбу с начальством! Думаю, это не проблема…

Он оставил нас упаковывать рюкзаки и через полчаса вернулся:

— Вам разрешено на обратном пути проследовать через перевал Санчар!

— Вот это другое дело! — обрадовался Валерий. — Тогда я буду ждать батюшек с лошадью в последнем селе у родственницы Василия. Прошу вас, лейтенант, сообщите мне через пограничников, когда батюшки прибудут на заставу!

— Только нас тогда будет четверо! — предупредил я.

— Ничего, это все уладим! — пообещал старший лейтенант.

Начальник спецчасти, в свою очередь, сделал любезное предложение: