Ольга Иженякова - По дороге к Матронушке

– В 1635 году царь Михаил Феодорович Романов, по преданию, в память о преставлении Патриарха Филарета, своего отца, почившего в праздник Покрова Божией Матери, основал в Москве Покровскую мужскую обитель и пожаловал для ее строительства землю (17 четвертей), владение которой было закреплено грамотой. Раньше на этом месте погребали бездомных и безвестных бродяг, а также казненных. Вот почему монастырь назывался Покровским, что на убогих домех, в Москве. По указу царя Алексея Михайловича монастырь был построен «на комнатную его сумму и снабжен церковными утварями и другими потребностями».

В XIX веке Покровский монастырь получил статус миссионерского. Здесь жили монашествующие, готовившиеся нести свет Христовой веры жителям инородческих областей Российской империи. Здесь же пребывали на покое те из них, кто по возрасту и немощам завершил свое миссионерское служение. В их числе был духовный сын и сподвижник святителя Иннокентия, митрополита Московского, епископ Дионисий (Хитров, + 1896), посвятивший сорок три года своей жизни просвещению якутов. Большинство из миссионеров обретали последнее упокоение на кладбище Покровского монастыря. Обширный монастырский некрополь был примечателен тем, что здесь находилось немало усыпальниц видных представителей духовенства и московского купечества.

– В 1812 году обитель подверглась разорению, наполеоновские солдаты расхищали монастырское имущество, оскверняли иконы и священные сосуды, в храмах держали лошадей. В поисках мнимых несметных сокровищ солдаты подвергли пыткам горстку оставшихся насельников. Потребовалось несколько лет, чтобы монастырь оправился от причиненного неприятелем урона.

– К началу XX столетия в обители было два храма: Воскресенский и Покровский, четыре часовни в разных уголках Москвы, каменная шатровая колокольня с восемью колоколами и боевыми часами. Монастырь был обнесен каменной оградой, крытой тесом, с деревянными перекладами; по углам ограды высились пять башен. К обители были приписаны две богадельни, содержавшиеся на средства купцов-благотворителей. Здесь также действовала церковно-приходская школа-пансион для мальчиков.

Последним настоятелем Покровского мужского монастыря был архимандрит Вениамин (Милов, впоследствии епископ, + 1955). В своем дневнике в 1928 году он писал: «Источником сильных тревог служило понимание того, что шаг за шагом Покровский монастырь приближается к своему концу». К великой общей скорби, в 1929 году вышло постановление о закрытии последнего монастырского храма.

В двадцатые годы была взорвана колокольня, обезглавлены старинные соборы, снесено огромное монастырское кладбище, где обрели последний покой представители известнейших купеческих династий России, чьими трудами на протяжении многих десятилетий созидалось благосостояние Отечества. На месте некрополя устроили парк культуры, посетители которого танцевали и веселились в буквальном смысле слова «на костях». Более шести с половиной десятилетий в перегороженных сверху донизу зданиях храмов и братских корпусов размещались разные организации – тресты, конторы и управления.

Но Всеблагой Промысл Божий не оставил святыню на вечное поругание. Так, 24 ноября 1994 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение о возобновлении Покровского монастыря в качестве женской монашеской обители. На официальном сайте Покровского монастыря о том памятном времени сказано следующее:

«Настоятельницей монастыря 22 февраля 1995 года была назначена инокиня Ольга (Мискина), насельница Свято-Троицкой Дивеевской обители.

14 апреля того же года она приняла монашеский постриг, который совершил Святейший Патриарх Алексий, с наречением имени в честь святой блаженной царицы Феофании.

Взорам матушки Феофании и первых насельниц, прибывших к месту своего послушания, предстала удручающая картина. Храмы и корпуса Покровской обители после семидесяти лет разорения находились в плачевном состоянии. Кроме того, каждый квадратный метр монастырских помещений принадлежал либо был сдан в аренду какой-нибудь государственной организации или коммерческой структуре, которых насчитывалось здесь десятки. Матушке Феофании не раз приходилось встречаться с руководителями этих организаций и фирм, разъяснять, убеждать, взывать к их разуму и совести. Переговоры требовали немалого терпения, такта, ведь многие из этих людей изначально относились к сестрам монастыря враждебно. Один Господь ведает, скольких сил стоило все это настоятельнице, сколько ночей она провела, изливая в молитве свою скорбь».