Элеонор Стамп - Аквинат

Когда между двумя крайними точками движения принимается нечто среднее, то переход от одной крайней точки к другой должен быть последовательным, ибо среднее есть то, в чем непрерывно движущееся изменяется прежде, чем изменится в конце… Когда же между двумя крайними точками изменения или движения не может вместиться ничего среднего… то переход от одной крайней точки к другой совершается не во времени, а мгновенно. А это происходит тогда, когда двумя крайними точками движения или изменения служат… лишенность и форма… Итак, я утверждаю, что крайние точки оправдания суть благодать и лишенность благодати, между коими нет середины… Отсюда следует, что переход от одного к другому совершается мгновенно… Стало быть, всякое оправдание нечестивого совершается мгновенно 11.

Итак, по мнению Фомы, воля человека до прихода к оправдывающей вере характеризуется формой виновности. Бог мог бы просто повелеть, чтобы этот человек возжелал ненависти: ко греху и любви к божественному благу. Но если бы он так поступил, то до той поры, пока форма виновности сохраняется в воле, Бог принуждал бы волю и совершал насилие над ней. Но Бог в своей благости обращается со всеми вещами согласно их природе, и поэтому, утверждает Аквинат, не совершает насилия по отношению к воле. Вместо того, чтобы принуждать волю нечто волить, Бог придает ей новую форму, устранив старую. По словам Фомы, крайними точками изменения, каковым является вложение благодати со стороны Бога, выступают не две противоположные формы, а лишенность формы и обладание формой. Таким образом, в процессе оправдания форма вины устраняется из воли, оставляя волю в состоянии лишенности – отсутствия оформленности в отношении греха и блага. Затем лишенность, в свою очередь, устраняется формой благодати, которую Бог соединяет с волей 12. Так вложенная Богом благодать придает воле оформленности, не изменяя структуру уже существующей формы, но соединяя с формой волю, которая в этом отношении была лишена формы. Именно поэтому Аквинат говорит, что вложенная Богом благодать совершает свою работу в воле по способу формальной причины, а не по способу причины производящей.

Но почему мы должны считать, что эта несколько запутанная схоластическая дистинкция может быть полезной? Почему мы должны думать, например, что, когда Бог переменяет конфигурацию воли посредством формальной, а не производящей причины, в этом меньше насилия или принуждения по отношению к воле? Гончар, переделывающий чашу в соусник, может считаться совершающим насилие по отношению к чаше; но гончар, оформляющий: бесформенный кусок глины в соусник, тоже, наверно, может считаться совершающим насилие по отношению к куску глины. Так почему мы должны полагать волю свободной из-за того, что ее конфигурация вложена Богом по способу формальной: причины? Если: Бог контролирует конфигурацию человеческой воли, то какое имеет значение, контролирует ли он ее посредством формальной или производящей причинности? Почему же тогда Аквинат так настойчиво подчеркивает это различие?

На мой взгляд, ответ связан с тем решительным утверждением Фомы, что благодать влагается в волю, лишенную противоположной формы. Благодать оформляет волю в ненависть к прошлым грехам и в любовь к божественному благу. Но благодать вводит эту конфигурацию в волю, которая была прежде, но не остается в настоящий момент оформленной любовью ко греху и ненавистью к божественному благу. Чтобы понять, почему этот пункт так важен для Фомы, мы сначала должны внимательнее рассмотреть его понятие лишенности формы у воли. Как надлежит понимать волю в состоянии лишенности формы в данном аспекте? Еще важнее: что является причиной этой лишенности?

В связи с этим полезно припомнить воззрения Аквината на природу воли. Согласно Фоме, воля способна соглашаться с чем-то или отвергать что-то, но способна и просто ничего не делать. Она может просто отвернуться, быть бездеятельной, покоящейся 13. Иногда, говорит Фома, воля определяется к желанию чего-либо природой желанного объекта; но приведение воли в действие – отвернется ли она от объекта или повернется к нему – всегда во власти самой воли 14. Далее, воля в принципе может прямо переходить от одной позиции к другой. То есть, вообще говоря, она может переходить от отвержения к бездействию, от бездействия к согласию, от согласия к отвержению, и т. д. В этом, по мнению Фомы, движение воли аналогично движению тела. Я могу идти на восток или на запад, но я могу и просто перестать идти на восток; и это прекращение движения на восток само по себе еще не означает, что я стал двигаться на запад. Далее, я могу перейти от движения на восток к прекращению движения на восток, не будучи вынужден для этого двигаться на запад. Наконец, прекращение движения на восток не есть особый род ходьбы; это просто отсутствие ходьбы, бездействие или покой тех конкретных частей тела, которые отвечают за ходьбу.