Франсуа Брюн - Один Христос. Два христианства

Настоящая книга обращена поэтому как к православным, так и к католикам, в стремлении помочь и тем и другим лучше узнать свою собственную традицию и яснее понять, что их разделяет и, порой, сталкивает. Говоря о западной и восточной Церквях, я часто буду для краткости пользоваться выражениями «на Востоке», или «на Западе», ни в коем случае не разумея под «Востоком» так называемых «восточных религий» – индуизма, буддизма, конфуцианства, даосизма, синтоизма и прочих…

В отношении молитвенного поклонения Богу и духовной жизни вообще различия между двумя традициями почти не дают о себе знать. Во всем, что касается смирения, аскезы, прощения, послушания, борьбы с искушениями, периодов уныния и сомнения, <���…> они между собою согласны. На высотах духовной жизни сближаются они и с опытом великих подвижников Ислама и Индуизма. Замечательное свидетельство о встрече по ту сторону разделяющих официальные Церкви барьеров можно найти у Андре Луфа, который в течение тридцати четырех лет оставался настоятелем монастыря Мон де Ка, а последние двенадцать лет своей жизни прожил отшельником на юге Франции. Я приведу лишь один небольшой эпизод, но речь в нем идет о переживании, сыгравшем в жизни рассказчика ключевую роль.

Однажды, когда монастырь Мон де Ка посетил проездом молодой православный монах из Румынии, ему предложили выступить перед насельниками обители. В качестве темы монах, Андре Скрима, выбрал иноческую жизнь. «С первых же слов ясно стало, – пишет Андре Луф, – что событие состоялось. Мы стали единым целым. Не было больше его, православного монаха, и нас, монахов-католиков. Были монахи, разделявшие одно упование и живо ощутившие, что благодать у тех и других одна; что она, овладев ими, возводит их разными, но очень похожими путями к вершине и полноте, тоску о которой они ощущают всем сердцем – к преображению во славе возлюбленного Господа Иисуса Христа. Никто и ничто не смогло бы нарушить или поколебать сильнейшее чувство единения, охватившее в этот момент всех собравшихся». 1 1 Charles Wright, Le chemin du coeur, l’expérience spirituelle d’André Louf (1929– 2010), Salvator, 2017, p. 206.

В начале июля отец Синяков, ректор русской семинарии в Эпине-су-Сенар, одном из парижских пригородов, признался зрителям телевизионной передачи, что и ему случалось испытывать это чувство молитвенного единства, когда он наблюдал католиков за молитвой. Ему казалось в такие моменты, что никакого разделения Церквей в действительности не существовало.

Нельзя не вспомнить и о ревностном молитвенном чувстве, объединявшем в любви к Богу католиков и протестантов во французской общине Тэзе, возле Дижона. Этот экуменический центр был основан Максом Турианом и выходцем из Прованса Роже Шюцем в 1940 году, когда север Франции был уже оккупирован немцами. Тэзе оставался в «свободной» зоне. Духовное влияние этого центра было настолько велико, что католическая иерархия, в порядке исключения, позволила протестантам приступать к причастию вместе с католиками. Однако стремление к совместной молитве нередко встречало на своем пути трудности. Макс Туриан тайно присоединился к католической Церкви и даже принял священнический сан, что вызвало серьезную напряженность внутри общины. Брат Роже Шюц погиб в 2005 году от руки психически больной девушки.

Богословские расхождения устранены не были, и наличие их до сих пор напрямую сказывается на жизни как Церквей в целом, так и каждого отдельного верующего, что неизбежно приводит к их духовному оскудению. Глубокие богословские разногласия обусловили возникновение двух форм христианства и даже – не побоюсь этого слова – двух различных цивилизаций.

За внешним сходством молитвенных жестов и ритуалов кроется глубокое различие на уровне молитвенной жизни. Различно уже само внутреннее отношение к Богу: на Западе оно проникнуто страхом, а на Востоке – исполнено доверия и любви. Понятно, что я упрощаю и обобщаю, но в целом дело обстоит именно так.

Все, кому довелось бывать на православной пасхальной службе, были свидетелями радости, которая переполняет верующих, приветствующих друг друга возгласами: «Христос воскресе! Воистину воскресе!» Я отнюдь не преувеличиваю. О том же свидетельствует и религиозное искусство. Если на Западе оно натуралистично и чувственно, то на Востоке, словно стремясь освободиться от уз пространства и времени, пронизано символизмом и погружает зрителя в мир преображенный, обоженный. Отношение к смерти, браку, и жизни пола в этих традициях тоже разнится. Вся жизнь православного верующего строится совершенно иначе, нежели жизнь протестанта или католика. Я много писал об этом в другой своей книге. 2 2 François Brune, Retrouver Dieu malgré l’Église, Le temps présent, 2016. Здесь же мне бы хотелось поговорить, в первую очередь, о катастрофе, постигшей западное богословие, и разобраться в ее истоках. Сделав это, мы лучше поймем, почему христианство с самого начала оказалось расколото на два различных духовных мира. С одной стороны, Запад, который все глубже тонет в трясине рационализма и материализма, сделал своим лозунгом: «верю лишь тому, что вижу». С другой – Восток, всегда понимавший, что чувственный мир – это лишь внешняя оболочка реальности, ее временный и преходящий облик. Позвольте мне по памяти рассказать историю, которая эту разницу хорошо иллюстрирует. Один протестантский пастор, посетивший Россию в эпоху коммунистического режима, спросил у знакомого ему православного священника, в чем более всего нуждается его Церковь. Он рассчитывал, что тот заговорит о материальных проблемах, или об отношении русской Церкви с властями, но каково же было его удивление, когда тот, не задумываясь, ответил ему: «В Парусии». Иначе говоря, во Втором Пришествии! Дело в том, что в жизни православного человека все его помыслы устремлены к вечности. Разница между двумя формами цивилизации становится особенно очевидной в нашу эпоху, когда оплоты христианской веры исчезают один за другим, оставляя после себя духовную пустыню и обрекая Запад на верную гибель. Но все, чему мы становимся свидетелями в наши дни, является лишь результатом длительного процесса, продолжающегося на Западе уже многие сотни лет!