Алексей Фомин - Неслучайные «случайности». Новые истории о Промысле Божьем

Удивительно близок к каждому паломнику хозяин Дивеево – преподобный Серафим, смиренно именовавший себя «служкой Божией Матери». Он невидим, но везде чувствуется его благодатное присутствие. К концу дня первого пребывания в обители у посетившего ее создается впечатление, что преподобный вникнул во все мелочи твоей жизни, проявил трогательную предупредительность и заботу о твоих бытовых нуждах, не говоря уже о духовном утешении. Велик у Бога святой Серафим!

Расскажу лишь об одном маленьком чуде, бывшем со мною и навсегда согревшем сердце благоговейным почитанием Саровского угодника.

С юных лет я никогда не расставался с золотым крестиком, завещанным мне одной старинной знакомой, давно перешедшей в мир иной.

Дониконовской печати, на обратной стороне он содержит начальные слова всем знакомой молитвы, переданной в старопечатном варианте: «Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его». Нужно же было такому случиться, что, готовясь искупаться в знаменитом саровском источнике у речки Сатис, я не нашел на груди любимого креста! Велико было мое огорчение! Нигде я не терял святыни, и вот, уже будучи иереем, расстался с ней, да еще в Дивеево! Рано утром, перед Божественной литургией, я обыскал всю свою келью в гостинице монастыря, перетряс вещи и одежду – крестика не было. Облазил все дорожки, ведущие к храму, – безуспешно! Несколько утешившись богослужением и смирившись с потерей, решил для себя более не смущаться – видимо, самому преподобному понадобился для неведомых целей мой золотой крестик. После службы я уже был готов уйти из храма, как вдруг ко мне подошел худенький юноша, очевидно, студент, один из многих, приезжающих ныне на богомолье.

Студент: Батюшка, разрешите задать Вам вопрос?

Священник: Да, пожалуйста.

Студент: Дело в том, что я вчера нашел золотой крестик. (При этих словах я вздохнул и весь обратился в слух.) А теперь душа мучается от недоумения. Мне представляются три возможных варианта, как им распорядиться…

Священник: Вы, наверное, с механико-математического факультета МГУ?

Студент: Да. Откуда, батюшка, Вы знаете?

Священник: Нам «по профессии» положено.

Студент: Так вот: во-первых, мне думалось положить крестик там, где я его нашел.

Священник: А где же, если не секрет?

Студент: Перед храмом Рождества Христова, на дорожке, в пыли, где проходит крестный ход, возвращающийся с Канавки Божией Матери.

Священник: Однако положить святыню в грязь – по меньшей мере, неблагочестиво…

Студент: И я думаю, что это решение неправильное. Можно было бы передать крестик сестрам обители.

Священник: А третий вариант?

Студент: Мне пришла мысль: а не взять ли мне его себе?

Священник: А нельзя ли взглянуть на находку? Дело в том, что я как раз вчера потерял очень дорогой моему сердцу нательный крест.

Юноша раскрыл ладонь, и я увидел свой старинный крестик, сверкавший золотыми лучами в трепетных перстах студента.

Священник: Вариант четвертый и единственный! – радостно воскликнул я и взял драгоценную для меня находку, заключив своего благодетеля в крепкие иерейские объятия.

В этот же самый миг я увидел изображенного на огромной ростовой иконе преподобного Серафима Саровского. Он смотрел на меня своим проникновенным взором, одновременно и строгим и радостным, прижимая правую руку к сердцу. Душа моя непроизвольно обратилась к служке Божией Матери с теплой молитвой: «Преподобне отче Серафиме! Благодарю тебя! Ты сам востребовал мой крестик для известных тебе святых целей и сам вернул мне его, ибо никогда никто не отходит от тебя “тощ и неутешен” во твоей святой обители».

Священная тишина сердца и наполняющая его радость свидетельствовали, что преподобный услышал голос моей души.

P.S. Много позже я стал вычислять, рассуждая уже по-земному, какова же была вероятность обретения крестика студентом, с его вариативным мышлением, и особенно вероятность его обращения именно ко мне, одному из сотен скромных паломников в Дивеево, вотчину преподобного Серафима Саровского, всея России чудотворца.

Вероника Богданова, журнал «Фома» № 2/16, 2003

В город одной европейской страны прибыл молодой священник, назначенный вновь открыть бездействующую церковь. Он с большим энтузиазмом собирался взяться за дело, но, когда прибыл на место и увидел, в каком состоянии находится храм, у него чуть не опустились руки. Стоял октябрь, и батюшка решил сделать все возможное, чтобы открыть церковь к Рождеству Христову. Он трудился без отдыха: заделывал дыры в стенах, штукатурил, красил, починял… Рождество приближалось, и буквально за несколько дней до его прихода на город обрушилась гроза со снегом и дождем, которая два дня не давала людям выйти на улицу. Когда священник пришел на третьи сутки в церковь, то увидел, что вода, просочившаяся через купол, проникла в стену и образовала в ней дыру на уровне головы прямо за алтарем. Священник прибрал на полу и, удрученный, пошел домой с мыслями перенести начало богослужения на другую дату. По дороге он обратил внимание на маленький магазин с прилавками на улице, типа блошиного рынка, который открылся, по-видимому, только сегодня. Его взгляд привлекла скатерть цвета слоновой кости, вышитая вручную красивыми цветами с большим крестом посередине. Она идеально подходила по размеру, чтобы закрыть дыру в стене. Батюшка сразу же купил скатерть и повернул назад к церкви.