Дао — река жизни

Вот как надо жить. Будьте один миг в чувстве, но будьте в нем так полно, чтобы ничего не оставалось в следующем миге. Ребенок проживает миг гнева, а потом гнев уходит. Когда в мире будет возможным лучшее образование, мы не будем учить детей не сердиться, мы будем учить их сердиться, но сердиться в полную силу, и не носить с собой это чувство. Гнев сам по себе — не плохое чувство, просто опасно носить его и накапливать.

Вспышки гнева прекрасны. На самом деле, они необходимы, они придают жизни звучание. Они соль жизни. В противном случае вы будете чувствовать большую слабость, у вас не будет звучания. Гнев сам по себе — хорошее упражнение. И если человек может входить в гнев в полной мере, и также, до конца, выходить из него, не задетым им, тогда в гневе нет ничего дурного. Тот, кто может быть максимально гневным, может быть и максимально счастливым и любящим, поскольку вопрос не в том, гневливы, счастливы или любящи вы. Единственное, чему вы учитесь из всех переживаний, — так это пребыванию в полную силу.

Если вам не позволяют гневаться, вы становитесь незавершенными. Вы проживаете мгновение частично, другая часть зависает на уме. Потом вы улыбаетесь, но ваша улыбка не чиста, она испорчена, потому что гнев висит в ней. Ваши губы улыбаются, но они ядовиты, гнев не оставил их, прошлое не ушло, вы не совершенно свободны быть здесь и сейчас, прошлое отбрасывает на вас тень.

И такое положение дел длится бесконечно. Вы становитесь озадаченными. Вся жизнь превращается в пережиток. Потом вы ничего не можете прожить: вы не можете любить, не можете молиться, не можете медитировать. Ко мне приходят люди, они говорят: «Когда мы медитируем, в нас неожиданно возникает миллионы мыслей; обычно подобные мысли не возникают, но они появляются во время медитаций».

Почему это происходит? Это незавершенные переживания. Когда вы медитируете, вы ничем не заняты, и мысли все разом прыгают на вас. Вы ничем не заняты — «По крайней мере, выпусти нас! Заверши нас! Реализуй нас!» Вы ничего не делаете, медитация ничего не делает, вы просто сидите здесь. «Сделай что-нибудь! В тебе гнев — выпусти его! В тебе любовь — реализуй ее! В тебе желание — сделай же что-нибудь!»

Когда вы заняты чем-то, вы заняты этим в такой степени, что мысли все разом окружают вас, но никогда не становятся фокусом вашего внимания. Но когда вы медитируете, все мысли пытаются привлечь ваше внимание: «Мы не завершены». Это привидения вашего прошлого.

Проживайте каждый миг в полной мере. И живите осознанно, чтобы не тащить за собой свое прошлое. И это легко, вам нужна лишь небольшая осознанность. Не нужно ничего другого. Не живите во сне, как роботы. Будьте немного более сознательными, и вы сможете видеть.

И тогда вы станете мягкими, как ребенок, гибкими, словно новое пробивающееся растение, и это качество можно унести в самый миг смерти, до последнего мгновения смерти вы остаетесь гибкими. Если вы остаетесь гибкими, молодыми, свежими, тогда смерть случается, но она не случается с вами. Смерть не может случиться потому, что вы несете в себе жизнь. Умирают только те люди, которые уже умерли. Люди, оставшиеся в живых, наблюдают за тем, как смерть случается; умирает тело, умирает ум, но не они, эти люди остаются вне смерти, они превосходят смерть.

По этой причине армия, бросающаяся напролом, в битве потерпит поражение.

Лао-Цзы выглядит абсурдно. Он говорит, что армия, бросающаяся напролом, в битве потерпит поражение. И вы тоже полагаете, что вы победите, если будете атаковать натиском.

Когда дерево твердое, его рубят. Большое и сильное принадлежит тому, что внизу, а нежное и слабое принадлежит вершине.

Корни твердые, они принадлежат тому, что внизу. Цветы мягкие, они принадлежат вершине.

И это будет правильной структурой общества: сильные люди будут принадлежать корням, а мягкие люди будут принадлежать вершине. Поэты и художники должны принадлежать вершине. Святые и мудрецы должны принадлежать высочайшему пику. Солдаты, политики, бизнесмены должны принадлежать тому, что внизу, они не должны принадлежать вершине. Весь мир перевернут, потому что твердые люди пытаются быть на вершине.

Эта ситуация напоминает вот что: корни стали политиками, и они стараются взобраться на вершину дерева, и они стараются заставить цветы отправиться на место корней, под землю.

Когда мир находился в большем равновесии, например, в Индии брамины принадлежали вершине. Индусы поместили их на вершину. Слово «брамин» означает мудрец. Это люди, узнавшие Брахмана. Это не каста. У такого поста нет ничего общего с рождением, он связан с внутренним воскрешением. Брамины — это те, кто узнал высшее. Они принадлежат вершине, они были цветами. Даже короли, очень могущественные императоры, должны были приходить к браминам и кланяться им в ноги. И это было правильно! Король, каким бы великим и могущественным он ни был, — это всего лишь король. Мирской человек все еще невротичен, он до сих пор потакает честолюбию и эго — и он должен кланяться.