Рингу Тулку Ринпоче: Буддийская медитация (сборник)

Медитация – это попытка заглянуть глубже внутрь самого себя; она позволяет нам достигнуть более тонкого уровня сознания и понимания. Обычно наше понимание, осмысление происходит на интеллектуальном уровне и связано с концептуализацией. А теперь нам нужно попытаться ввести это осмысление в наше внутреннее измерение, проникнуться им настолько, чтобы оно вошло в нашу суть, чтобы мы стали этим осмыслением. Чтобы этого достичь, нам необходима медитация.

На тибетском языке подобного рода медитация озарения, проникновения в суть определяется термином лха-тонг (lhag-mthong) , на санскрите – випашьяна (vipaśyana) . Мы пытаемся расширить свое понимание, готовимся к более глубокому переживанию – не просто к постижению умом, но к осмыслению, основанному на опыте – интуиции, способности осознавать. Но прежде, чем приступить к такой медитации, нам необходимо практиковать так называемую умиротворяющую медитацию, обучающую нас пребывать в покое. На тибетском языке она определяется термином шине (zhi-gnas) , на санскрите – шаматха (śamatha) . В процессе этой умиротворяющей медитации мы учимся жить. Я думаю, что медитация в целом есть познание того, как жить, но особенно это относится к умиротворяющей медитации. В буддийской практике существует много разных видов медитации, но все их можно свести к упомянутым двум: умиротворяющей и медитации озарения.

Тибетское слово «шине», которое переводится как «пребывание в мире», состоит из двух частей: «ши», что означает мир или мирный, и «не» – отдыхающий, прочный, неизменный. Эти два оттенка значения слова «шине» отражают суть данной медитации.

В первую очередь мы пытаемся успокоить ум, достигнуть состояния покоя и свободы, добиться ощущения полной безмятежности нашего ума. Без этого у нас не будет условий и основы для зарождения интуиции и прозрения. Причина в нашей напряженности, возбужденности и суетливости; наш ум настолько беспокоен, что в нем нет места для такого рода интуиции. Поэтому мы стремимся стать более спокойными, умиротворенными, безмятежными и расслабленными.

Под расслабленностью не следует понимать ничегонеделание, вроде принятия солнечных ванн на пляже, ведь можно загорать, будучи при этом крайне напряженным и встревоженным. Не похоже это и на яхтинг. Раньше я думал, что плавание под парусом – дело самое спокойное, потому что на картинках я видел яхты и людей на них, которые спали, ели, пили, имея рядом все, что душе угодно. Но это только на картинках! Когда я сам попробовал пойти под парусом, выяснилось, что это занятие далеко не безмятежное; работать приходилось все время, никто не полеживал, все бегали туда-сюда! Я чуть голову не расшиб о заграждение! Говорю: «И это называется отдых?!» А мне в ответ: «Ну иногда, при попутном ветре и в очень тихую погоду, бывает, можно расслабиться; но крайне редко, раз в год по обещанию». Медитация не похожа на отдых такого рода; она представляет собой подлинное внутреннее успокоение, безмятежность, далекую от непрерывных переживаний.

Итак, можно утверждать, что эта умиротворяющая медитация есть самая важная подготовка: она считается не результатом, а средством, стартовой площадкой на пути к прозрению; это не конечная цель, но очень важный этап.

Традиционно эту медитацию совершают в определенное время в определенном месте. В повседневной жизни мы стараемся выделить время – утром, вечером или же в любой другой удобный промежуток, – чтобы создать спокойную обстановку для работы над собой. Медитация может быть короткой: пятнадцать, двадцать, тридцать минут, или час, два часа. Выделенное вами время вы стараетесь использовать, чтобы научиться расслабляться, жить безмятежно, с ясным умом.

Чем больше расслаблен и спокоен наш ум, тем более умиротворенным он становится; а с бо́льшей умиротворенностью приходит бо́льшая ясность. Согласно буддийским воззрениям, когда ум проясняется, могут проявиться другие его положительные качества: если наш ум спокоен и благодаря этому более чист, мы можем видеть все отчетливее; например, становится возможным взгляд за обычные ограничения времени и пространства. Мы считаем, что такие способности, как телепатия, чтение чужих мыслей и умение видеть события, разворачивающиеся в отдаленных местах, суть результат ясного ума. И не только эти качества, связанные с ясным умом, возникают естественным образом, но и другие положительные качества, такие как мудрость и сострадание. Это центральная философская доктрина буддизма, в особенности буддизма Ваджраяны и Махаяны, она гласит: улучшение, о котором мы говорили, не есть результат добавления чего-то к уже присущему нам; оно было всегда, как неотъемлемая часть нашей природы.