Анонимный автор - Первое житие святого Антония Падуанского, называемое также «Легенда Assidua»

з) Возможно, из-за естественных свойств характера или же в силу аскетизма – что еще более вероятно, когда речь идет о человеке «обратившемся», жившем на заре францисканства, – автор довольно скрытен. Он старательно умалчивает о себе, и у нас практически не осталось надежды назвать его имя. Да и сам св. Антоний предстает на страницах Assidua человеком Божиим, окруженным непроницаемым покровом таинственности, сиянием духовной скромности. Анонимный автор рассказывает только о том, что кажется ему важным, не приукрашивает реальные события занятными историями и поговорками. Антоний окружен сиянием святости человека Божия; он святой, который, живя во плоти, но не по плоти (47, 6) находится, если не за гранью, то по крайней мере на границе преходящего. Автор помещает главного героя повествования как бы вне времени, отвергает сенсации, не упоминает ни о встрече Антония с жестоким Эццелином в Вероне, ни о его выступлении в совете коммуны в защиту должников. Он обходит вниманием политические, социально-экономические условия жизни Падуи и всей Тревизийской Марки [7] См. прим. 90. — Прим. пер. , где в то время было немало междоусобных столкновений, царила нищета, множилось число еретиков. Образ Антония лишен средневековой эпичности, вселяющей благоговейный трепет. Он не подавляет ни своих современников, ни нас с вами ослепительными чудесами, не вмешивается в крестовые походы, в политику. Но не была ли такая скромность чертой самого автора, не спроецировал ли он на главного героя повествования собственные идеалы?

Завеса молчания окружает и францисканцев, которых мы встречаем на страницах Assidua . Агиограф предпочитает прослыть молчуном, нежели Cicero pro domo sua [8] Лат. Досл. «Цицероном в защиту своего дома» – так в Италии говорят о человеке, пылко защищающем свои личные интересы. Выражение уходит корнями в античные времена. 29 сентября 57 г. до н. э. в коллегии понтификов Марк Туллий Цицерон произнес речь в защиту своего дома (Pro domo sua), в которой потребовал вернуть принадлежавший ему земельный участок на Палатинском холме, где когда-то был его дом, разрушенный после издания закона «Об изгнании Марка Туллия». 2 октября сенат постановил вернуть Цицерону земельный участок и отпустил средства на постройку дома (см. Марк Туллий Цицерон. Речи в двух томах. Т. 2 (62–43 гг. до н. э.) / В.О. Горенштейн, М.Е. Грабарь-Пассек. – М., 1962). – Прим. пер. . Инициатива почитания Антония исходит, согласно автору жития, исключительно от верного народа Падуи (27, 12); прославление его в лике святых – дело падуанцев (28, 14). Минориты [9] От Ordo minoriti (одно из первых названий францисканского ордена). – Прим. пер. не упомянуты даже в описании торжественной церемонии канонизации (глава 29). Святой и его собратья окутаны молчанием – возможно, в этом был тонкий расчет автора.

и) Св. Франциск, и это очень важно, «удален» со страниц Assidua . Для агиографа главным и единственным ориентиром Меньшего Брата (термин «францисканцы» еще не появился) остается идеал евангельской и апостольской жизни, основателю же Ордена отводится второстепенная роль служителя воли Божией и нового монашеского института, который, однако, развивается самостоятельно. Так, Антоний, согласно Assidua , вступает в ряды миноритов не потому, что его привлекает харизматическая личность Франциска или восхищают нищие монахи скита в Оливайше, а для того, чтобы утолить жажду миссионерства и мученичества. Он, скорее, последователь пяти братьев, казненных в Марракеше (Марокко), его больше влечет мистика мученичества, чем желание стать учеником Серафического отца. В Ассизи в мае 1221 г. он не пытается добиться беседы с основателем и его первыми учениками, а просит генерального настоятеля Ордена, брата Илию, позволить ему отправиться в Романью [10] Историческая область в Северной Италии. В настоящее время – часть административной области Эмилия-Романья. – Прим. пер. . Можно предположить, что сам автор легенды присоединился к движению «кающихся из Ассизи», вдохновившись, скорее, возрождением евангельских идеалов, чем личностью Франциска. По-видимому, автор Assidua довольно поздно вступил в Орден, возможно, он родился на севере Италии и был принят в ряды миноритов самим Антонием либо, не будучи итальянцем, переселился при жизни святого на Апеннинский полуостров.

к) Еще одна красноречивая деталь – уважение и почтение автора к белому и черному духовенству. Епископ Сугерий II Лиссабонский – единственный свидетель, названный по имени (1, 5). О регулярных канониках-августинцах Лиссабона и Коимбры автор говорит не иначе, как с восхищением: Антоний становится миноритом, мечтая о мученичестве (5), нет ни единого намека на суровый кризис, поразивший в те годы Коимбрскую канонию. Францисканское движение в легенде не представлено с позиций конкуренции или, тем более, борьбы с недостатками духовенства XIII века. Папа Григорий IX в окружении всех кардиналов (10, 1) слушает в пылу благоговения ( ibid ) проповеди святого; не прошло и месяца после кончины святого (27, 4), как в папскую курию отправились представители церковных и светских кругов Падуи; понтифик и все члены курии (27, 5) принимают их и благодушно рассматривают вопрос о канонизации. Приводятся имена трех кардиналов (27, 5.18), поддержавших падуанцев, имена же тех, кто считал своим долгом воспрепятствовать чересчур стремительной канонизации, сокрыты, но автор справедливости ради отмечает, что речь идет о людях, немало выделявшихся добродетелью и образованностью из прочих князей Церкви (28, 2) и движимых исключительно ревностью об обычаях церковных ( ibid ). На церемонии прославления Антония они окружают Папу Григория IX вместе с собранием епископов, аббатов, прелатов, священников – тех, кто был в те дни в курии или прибыл по этому случаю в Сполето (29, 6).