Джед МакКенна - Духовная война

Как же общаться через это огромное разделение? Метафоры и хорошо известные истории, как книги и фильмы, предоставляют общую основу для выражения идей, но если отойти в сторону от этой территории в любом направлении, это будет похоже на то, когда радио съезжает с чистого канала на статический шум.

Если, стоя здесь перед этими людьми, ты привязан к результату, как была привязана Брэтт, тогда совершенно естественно, что тебе это начнёт немного надоедать, и в конце концов, ты всё бросишь. Пропасть, разделяющая эти состояния, по-настоящему реальна, и все попытки общения через неё – неотъемлемо являются донкихотством. До тех пор, пока студент, искатель или читатель не начнёт перекрывать разрыв в сознании со своей стороны, никакая реальная коммуникация не возможна. Пока кто-то не поймёт, что на самом деле его глаза закрыты, и не начнёт процесс, который заставит его прекратить видеть то, чего нет, всё, что будем говорить мы с Брэтт, не сыграет никакой роли. Стена, разделяющая пробуждённое и непробуждённое состояние не концептуальная, теоретическая или метафорическая. Интеллект не может пронзить её, благочестие не растопит, пыл не сожжёт. Это силовое поле, питающееся от эмоциональной энергии страха, поэтому всё, что мы бросаем против него, переходит к нему. Только смерть эго разрушает этот барьер, потому что этот барьер и есть само эго. Отделённое «я» должно отступить, чтобы дать дорогу интегрированному «я».

Весь вечер продолжался больше четырёх часов, меньше двух из которых я обращался к группе. В остальном это было просто лёгким разговором и тихими воспоминаниями.

В течении следующего получаса мы болтали о том о сём. Вместе обсуждали Бхагавад Гиту, пытаясь выяснить, является ли Кришна в действительности Майей, а Песнь Господа – колыбельной. Мы говорили о «Матрице», положив её лекалом на наш собственный мир, чтобы посмотреть, как она соответствует ему, и как каждый вписывается в неё, включая нас здесь сегодня на этой конной арене. «Вы – Морфеус?» – кто-то спросил меня. «Брэтт была больше похожа на Морфеуса», – сказал другой. «Джед больше похож на программу». «Нет, он красная пилюля», – кто-то ответил, и все засмеялись. Многие принесли с собой экземпляры моих книг, и многие вопросы исходили из них. Мы говорили о «1984», с которым они были кое-как знакомы, о «Моби Дике», который у многих был, но немногие его читали, о Уитмене и Торо, о Ю.Дж.Кришнамурти. На арене было так приятно и мило, горели только несколько ламп, шёл лёгкий дождь и продувал нежный ветерок. Оставаясь в рамках книг, метафор и аллегорий, мы могли наслаждаться интересным и поучительным диалогом.

Я знал, что из этих семидесяти человек, возможно, один сможет сделать что-то реальное, но вероятно, никто не сделает ничего. Они в основном просто туристы, что для меня нормально, но для Брэтт это было потрясением. Из тех, за кем я наблюдал, самым искренним казался доктор Ким, но я знал, что он не собирается взрывать свою святую троицу – работа, дом, семья – из-за какой-то маленькой формальности, что он фиктивный персонаж в фиктивном мире. Лоуренс так глубоко находился в своей роли преданного приверженца дзен, что никогда не увидит нового проблеска дневного света. Есть и другие, которые кажутся искренними или преданными, но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что это встроено в их персонаж – казаться искренними и преданными, либо что их духовность как-то неловко модернизирована, и перепускной клапан не был предусмотрен проектом.

Конечно, всегда есть тот, кто удивляет. Может быть, где-то на трибунах сидит Брэтт или Лиза. Если и есть такой человек, то, скорее всего, это не кто-то из наиболее вероятных кандидатов, но один из тихих, сидящих на заднем ряду людей, который, медленно накапливая жар, начинает гореть изнутри.

Я объявил перерыв и пошёл прогуляться к озеру. Оказавшись там, я увидел, что мои беспокойства по поводу нехватки места уже приняты в расчёт. Берег был расчищен и выкошен, натянут средних размеров навес, и по меньшей мере сотня складных стульев были расставлены полукругом лицом к яме для костра и к озеру. Я надеялся отыскать здесь дюжину поленьев и пинту бензина для костра, но об этом тоже позаботились. Большой, прекрасно уложенный костёр стоял в ожидании. Площадка вокруг костра, где раньше было тесно двадцати людям, теперь могла вместить сотню.

Я знал, что часть вечера возле озера пройдёт удачно, что мы организуем костёр и втиснемся все какнибудь, но я и не представлял, что об этом так позаботятся. Доктор Ким.