Татьяна Баршай - Он от нас не ушел. Воспоминания о духовном отце – приснопамятном архимандрите Науме (Байбородине)

Эта мысль полностью овладела сознанием молодого человека, и Николай обратился за советом к матери. В дальнейшем батюшка всегда обращал внимание на необходимость и важность родительского благословения, особенно в ключевые моменты жизни. Ведь на первый взгляд идея поступления в семинарию была странной и неправильной, так как Николай закончил четвертый курс института и, казалось, вскоре должен был стать успешным физиком-математиком.

Но мать Николая, будучи женщиной глубокой веры, даже не задумываясь, благословила сына на духовный путь. Всё было решено. Институт оставлен, впереди – семинария (пока только семинария!). Николаем в институте дорожили. Когда ректор узнал о таком невероятном поступке своего студента, он мчался на машине за поездом, который увозил Николая в Москву, на следующей станции вошел в вагон и стал уговаривать молодого человека одуматься и не ломать свою судьбу, не рушить свою карьеру. Какой там у них состоялся разговор, не знаю, в одном не сомневаюсь, что хотя батюшка со старшими всегда был почтителен, тем не менее без колебаний и сомнений все же остался при своем решении и продолжил путь в Троице-Сергиеву Лавру. В дальнейшем он с большой любовью и уважением отзывался о многих своих преподавателях, поддерживал с некоторыми из них связь, передавал им духовную литературу.

Поступив в семинарию, Николай ощутил всей душой святость этого места – Дома Пресвятой Троицы, обители преподобного Сергия. Здесь молодой человек сделал свой главный судьбоносный выбор: почти одновременно с поступлением в семинарию становится послушником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Через год Николай принимает монашеский постриг с именем Наум в честь преподобного Наума Радонежского.

Наум Радонежский – малоизвестный святой, его имя связано лишь с чудным спасением Троице-Сергиевой Лавры от поляков в Смутное время. На картине Нестерова «Всадники» изображено чудесное движение монахов, имена которых Михей, Варфоломей и Наум.

О сем событии так повествует келарь Троицкой обители Авраамий Палицын: «В один из самых трудных дней обороны монастыря преподобный Сергий явился пономарю Иринарху и сообщил:

– Скажи братии и всем ратным людям: зачем скорбеть о том, что невозможно послать весть в Москву? Сегодня в третьем часу ночи я послал от себя в Москву в Дом Пречистой Богородицы и ко всем Московским чудотворцам трех моих учеников: Михея, Варфоломея и Наума, чтобы они совершили там молебствие. Враги видели посланных; спросите, почему они не схватили их?

Лаврский монах

Иринарх тотчас рассказал обо всем, что слышал от Преподобного, а воеводы стали расспрашивать своих и пленных, не видел ли кто-нибудь посланных преподобным Сергием учеников. Разведчики захватили в плен поляка, который подтвердил, что, действительно, они видели трех старцев; они стали их преследовать и надеялись быстро настигнуть их, так как кони под старцами были очень плохи. Но преследовавшие обманулись в своем ожидании: кони под старцами неслись как будто крылатые; враги не могли никак нагнать их.

В сие время в обители был один больной старец; услыхав о сем, он стал размышлять, на каких именно конях были посланные Сергием старцы и действительно ли все сие было? Тогда внезапно явился ему Преподобный; сказав, что он послал старцев на тех слепых лошадях, кои вследствие недостатка корма были выпущены за монастырскую ограду, он исцелил сего старца от болезни и вместе с тем от неверия» [4] http://www.stsl.ru/news/all/prepodobnyy-naum-radonezhskiy .

В акафисте преподобному Сергию есть такие слова: «Радуйся, пред лицем Божиим, яко раб пред Господем, ходивый; радуйся, пред Оным, яко сын пред Отцем, яко ученик пред Учителем, шествовавый… яко воин пред Воеводою готов сый вся повеленная Им творити». Батюшка с величайшей готовностью и любовью принял дух лаврский, дух преподобного аввы Сергия, он во всю свою жизнь буквально предстоял перед Богом.

Батюшка в самом начале своего монашеского пути выбрал царский путь – путь послушания. Старый монах, у которого отец Наум сразу же после пострига жил в качестве келейника, рассказывал, что этот молодой иеродиакон удивлял его своим трезвомыслием и правильным поведением. Он не стремился, подобно некоторым, не по разуму усердным, к каким-то особым подвигам. Ведь бывали случаи, когда человек приходил в монастырь и сразу же брался за какие-то невероятные молитвенные правила или посты, потом горение угасало, и человек уже не хотел даже просто оставаться в монастыре.