Елена Ваю - Тайна Ариэля. Эзотерический роман

– Упоминают, но ты знаешь, мне как-то не по нраву, например, уйгурская легенда о том, как в горах Тянь-Шаня герой убил дракона, разрезав его на восемь частей, за то, что тот съел маленьких детей. При этом якобы кровь дракона превратилась в Огненные горы, а восемь частей – в восемь долин у их подножия. Вот скажи, зачем дракону есть детей? Это слишком жестоко. Ведь драконы – добрые существа.

– Да уж… Странная легенда. Мне кажется, ее суть извратили. Не может такого быть.

– Додумали от ума, конечно. Вот по другой версии, в повести «Путешествие на Запад», Король обезьян (видимо, Хануман) опрокинул печи с небес, и угли стали падать на то место, где сейчас Огненные горы. Видимо, тут аллегория какая-то или образность, в обеих легендах… Смотри: в «Тайной доктрине» говорится о «Едином» или о Драконе Мудрости. Гермес называл Змия, или Дракона «самым духовным из всех существ». И «прежде, чем Матерь стала Отцом-Матерью, Огненный дракон носился в одиночестве в Беспредельности», по-другому – «Дух Бога, носящийся над Хаосом».

– Ну, это огненный план, первичный астральный свет, – подтвердила женщина. – Хотя многие видят его вверху как Божественную мудрость, а внизу, на плане материи, – как искусителя, зло. Вот и разделяют. Хотя он есть Единый, Верх и Низ. Ты же сам знаешь, во многих сказках и мифах дракон предстает ужасным существом, с которым сражаются герои.

– Люди не понимают, что все это аллегория, – с возбуждением произнес Иван. – Что сражение на самом деле – не что иное как сбрасывание старой ветхой шкуры ограниченных знаний и расширение сознания на новом уровне.

– Ты хочешь сказать, что сам герой – это и есть дракон, кусающий себя за хвост? – улыбнувшись, спросила Селена.

– Именно так! Это ведь аллегория вечного круговорота Жизни. А люди все делят на добро и зло, доходя в своем разделении до фанатизма, с пеной у рта доказывая свою правоту и разжигая бессмысленные войны.

– Согласна… Но так было не всегда. Во времена Великой Лемурии подобного разделения не существовало.

– Да? А как же атланты, дети лемурийцев, дошли до темного и светлого жречества? – с озорством в глазах спросил молодой человек.

– Ну, это же поздняя ветвь атлантов. Тогда Атлантида уже пришла в упадок. На пороге перехода к новому кругу по спирали развития все приходит к разделению.

– Хм… Зачем же тогда вообще нужно развитие при таком раскладе? Если, в конечном итоге, всё равно происходит очередное разделение на добро и зло.

– Это и есть тайна Великого Дракона Жизни: «Единое» познается через его проявленные части, через разделение, – пояснила женщина.

– М… да… – почесав затылок, с улыбкой произнес Иван. – Вот и пойми после этого, как обойтись без сражений и войн…

Молодой человек обнял жену и, хитро прищурившись, добавил:

– Что-то я проголодался от наших разговоров, пойдем на кухню, попробуем познать единство пирожка через его разделение.

Селена рассмеялась, а мужчина вдохновенно поцеловал её в губы и, взяв за руку, направился к семейному очагу в виде плиты и духовки. Там уже сидел Лонгвей, терпеливо ожидая своей порции. Высунув язык и прижав уши, он заворожено смотрел на светящиеся огоньки шкафчика, в котором готовилось непонятное ему лакомое блюдо. Иван потрепал пса за ухом и уселся на семейный диванчик в предвкушении вечерней трапезы. Хозяйка надела специальные варежки, достала противень и выложила пирожки в миску.

– Ух, ты! Какие румяные. А запах! – облизывая губы, проговорил молодой человек.

После вкусного ужина они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на медленно падающие снежинки за окном.

– Вот так и вертится она, Земля-Матушка… – задумчиво произнес наш герой, переведя взгляд на символ коловрата за стеклом кухонного шкафчика.

Рисунок был выполнен им от руки, после одной из медитаций, и чем-то напоминал мандалу.

– Ты о чем? – будто прервавшись от полета своих мечтаний, спросила женщина.

– Да так, подумалось о том, кто мы, и что делаем здесь на планете… Если герой-дракон познает мир, переходя с уровня на уровень и кусая себя за хвост, то, что он, интересно, делает во время этого самого перехода?

– Меняется от дуальности и разделения к новому видению, – сказала Селена и, мило улыбнувшись, добавила: – Не век же ему сидеть у горы со старыми представлениями о мире.

– Новому? Что ты имеешь в виду? – удивился мужчина.

– Я имею в виду Троицу или так называемую «золотую середину», когда полярностей нет, а есть лишь целостная картина происходящего, с принятием ее иррациональных моментов и мистериального таинства.