Галина Луч - Дальше жизни

– Ну, Колян, налегай на пищу насущную.

– Чего ты сказал, придурок, какой привет с того света? Отвечай за базар!

– Ты себя, Коля, слышишь, а? За какой базар я должен отвечать? Жри давай, пока горячая. Сам подумай – свечки, просвирочки… Может, там еще что-то было? – Скворец подцепил кусок яичницы и отправил его в рот.

– Книжка была.

– Как называется?

– «По ту сторону жизни», – тихо ответил Колька.

У Витьки округлились глаза. Вилка застыла в воздухе.

– Вот видишь, о чем я и толкую…

– Нет, не вижу и не понимаю.

– Книжка все на свои места расставила. Название само за себя говорит – «По ту сторону жизни». Значит, тебе привет с того света.

– От кого привет? – Колька весь напрягся.

– А чья икона? Кто на ней изображен?

– Не знаю. Мужик какой-то с седой бородой.

– Вот от него и привет! – и Витька заржал так громко, что все посетители оглянулись.

– Дурак ты, Скворец, – Николай взял вилку и начал ковырять ею в тарелке.

– Эй, ау, дружище, о чем думаешь?

– А чего ему надо от меня?

– Кому? – не понял Витька.

– Да мужику этому с иконы.

– Ну, брат, не знаю… Это думать надо, а мне сейчас на работу. Ты в церковь сходи, поговори, скажи: так, мол, и так, иконку нашел, – и Витька опять рассмеялся.

– Ну чего ты все ржешь, как лошадь? – возмутился Колька.

– Колян, я ведь шучу. Ты чего, брат, шуток не понимаешь? Да мало ли что люди находят, не заморачивайся.

– А что мне с этим делать? – не унимался Колька.

– Просвирки съешь, книжку прочитай, иконку со свечками дома в угол поставь. Не думал, что ты такой мнительный. Это ж надо, в привет с того света поверил. Забудь! Ладно, я пошел, мне пора, а ты доедай, а то неизвестно, что с тобой дальше будет. Может, на пост сядешь, – и он, рассмеявшись, отправился к выходу.

Ветер пригнал откуда-то спасительные облака, и сразу стало легче дышать. Яркая белая вата появилась очень вовремя для восьмидесятилетнего Михал Михалыча из двадцать пятой квартиры. Он сидел на ветеранской скамеечке под липой, наблюдая за узорами на небосводе. Вдовец со стажем еще недавно был завидным женихом, но так ничего и не сложилось. Михал Михалыч – один из самых уважаемых людей в городе. Он имел звание профессора технических наук. Соседи его так и прозвали – «профессор» и относились с большим почтением.

Когда его единственный сын обзавелся женой и дочкой, профессор оставил ему свою большую профессорскую квартиру в центре города, а сам с женой переехал в небольшую «двушку» на улицу Лазурная. Его Наташа ушла в мир иной через несколько лет после переезда. А совсем недавно его сын, Олег Михайлович, уйдя из семьи, временно перебрался жить к отцу, пока его однокомнатная квартира достраивалась. Сорокавосьмилетний заслуженный артист местного театра попал под влияние своего критического возраста. Появилось непреодолимое желание нравиться молодым женщинам и девушкам. Жена и двадцатилетняя дочь не смирились с его столь юными порывами в столь ответственном возрасте и попросили уйти из дома. Отец осуждал сына, но очень тактично, боясь стать сварливым стариком. Невестку и внучку Леру он поддерживал, насколько мог.

Колька, проходя мимо профессора, поздоровался. Старик оживился.

– Здравствуйте, сударь. Вы-то мне и нужны, – подвинувшись, он пригласил Николая присесть на лавочку. – Можно у вас проконсультироваться?

– Михалыч, так вы сами все знаете. Как я, безграмотный, могу давать консультации профессору? – Колька присел рядом и закурил.

– Я, Николаша, уже отстал от технического прогресса. Хочу своей внучке хороший телефон подарить, а мало что в них понимаю.

– Телефоны – это моя стихия, – улыбнулся Колька. – Проконсультирую, не сомневайтесь.

Из подъезда вышел сын Михал Михалыча в белоснежной рубашке и в темных модных очках.

– У меня репетиция, скорее всего, ночевать не приеду, – небрежно бросил он отцу и направился к машине.

– Здравствуйте, Олег Михайлович, – крикнул ему в след Колька.

Тот, не оборачиваясь, поднял руку и исчез в машине.

– Ну и важный он у вас. Артист, одним словом.

– Ох, Николаша, грустно мне смотреть на взрослого мужика, впадающего в подростковый период, – старик достал платок и вытер слезившиеся глаза. – Стыдно за него.

– Да ладно, профессор, с кем не бывает… Я у вас спросить хотел.

– Спрашивай, Николаша.

– Я нашел икону, но не пойму, кто на ней изображен. Поможете?

– Приноси, Коля, будем разбираться.

– Я сейчас, быстро, – и он скрылся в подъезде.