Владислав Бахревский - Патриарх Тихон. Пастырь

– О преосвященстве что же не мечтаешь?

– Преосвященные – монахи. Монахам, будь они митрополитами, я никогда не завидовал… Ты вот смеешься, а я потому горжусь нашим сословием, что всех нас ожидают великие времена, великие деяния. Чувствую – православие одолеет ложь католиков и станет первой религией мира… В Средней Азии Россия стоит ныне твердой ногой… Верю, болгары скоро освободятся из-под басурманского гнета…

– А зачем православию быть первым?.. Да и как ты себе это представляешь? В Индии, в Китае, где живут сотни миллионов людей, – индуизм, буддизм, мусульманство. Все прочие азиатские страны – суннитские или шиитские. Южная Америка – католическая. В Европе – католики, протестанты, в Африке – чего-чего только нет. Там близкая православию – Абиссиния, но зато множество стран мусульманских, языческих, а то и сатанинских. Пусть православие будет Россией, а Россия – православием. Так крепче.

– Православные люди, отец Иван, между прочим, живут и на Аляске, и в самих Северных Штатах. Россия – империя. Ее флаг когда-нибудь будет реять на всех земных материках.

– Господи, никогда не знал, что в тебе живет Александр Македонский пополам с Чингисханом! – Иоанн Тимофеевич окликнул Васю, сидевшего возле окна над толстой церковной книгой, подарком Григория Тимофеевича. – А ну-ка, сын, скажи нам: ты бы хотел, чтобы православие победило все религии мира?

Вася вспыхнул, отложил книгу.

– Смелее, смелее! – ободрил Григорий Тимофеевич. – У нас беседа семейная – не экзамен.

– Хотел бы, – сказал Вася. Он опустил голову, и его щеки запылали еще ярче. – Но это невозможно.

– Да отчего же, если сила есть?! – воскликнул Григорий Тимофеевич.

Вася поднял глаза – два синих оконца.

– От веры не отрекаются. Римские цезари покорили мир, но не смогли перебороть христиан.

Григорий Тимофеевич рассмеялся:

– Ученик Матвея Матвеевича! И все-таки, господа, очень даже приятно чувствовать себя частицей империи, человеком империи.

– По мне, так радость невелика. Православных болгар грабят, убивают, а мы только охаем да ахаем.

– Государь нерешителен.

– А решишься, придется воевать с Англией, с Австрией и уж потом только с Турцией.

– Давно бы пора наломать хвост всей вражьей силе. Вася! – обратился к племяннику Григорий Тимофеевич. – Неужели тебе интересно читать эту старую Псалтырь?

– Да ведь она при патриархе Иосифе напечатана. При царе Михаиле… Сколько людей ее читало до нас.

– Вот именно! – сказал Григорий Тимофеевич. – Добрые книги долго людям служат… А тебе мой наказ: ты нет-нет да и вспоминай, что Василий Иванович Беллавин не просто ученик духовного училища, торопецкий житель, а человек империи. Российской империи.

Преображение. Престольный праздник.

В храме пахнет свежим бельем и осенью. Люди все в новом, в лучшем, и всюду цветы, перед каждой иконой цветы.

Вася следит за солнечным лучом. С утра моросило, и на утрене по храму гуляла дождевая неуютная свежесть.

Пономарь Федул Васильевич, созывая народ на обедню, отзвонил праздник с такою радостью, что беспросветная непогодь вытянулась серыми косяками и понесла эти косяки за горизонт.

Луч, проникший в храм, был несильный, серебряный, но сердце у Васи радостно встрепенулось: Преображение – Свет. И в это время отец диакон возгласил:

– Благослови, владыка.

Батюшка трепещущим от волнения, родным, но преображенным сугубою ответственностью голосом ответил:

– Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков.

– Аминь, – пропел хор, и храм наполнился светом.

Как жар, сияло золото иконостаса, сияли облачения духовенства, свет взыграл на одеждах прихожан.

Вася поднял руку для крестного знамения и увидел: в руке у него тоже свет.

Чудо было простое: солнце одолело тучи, но ведь ко времени. Душа ликовала.

Когда пели: «Господи, пошли свет Твой и истину Твою», слезы полились из глаз, и Вася наклонил голову, чтоб люди не увидели его лица. Ведь спрашивать станут: не болит ли головка?

Украдкой отерев рукавом лицо, Вася закрыл глаза и только слушал: хоры ангельские, у батюшки в голосе счастливая простота и любовь, не глядя понятно: света в мире прибыло.

В Евангелии много стихов, заставляющих сердце биться и замирать. О Преображении Господнем Вася перечитывал Матфея множество раз: «По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних и преобразился перед ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет…» Выходило, что Иисус стал Светом, с Ним беседовали пророки Моисей и Илия. Простодушный Петр сказал: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии».