Михаил Салиас - Богословие. Небеса и ботинки. Бог, творение, ад

Квинт Септи́мий Фло́ренс Тертуллиа́н (155—220 гг. н.э.)

В своей книге «О плоти Христовой» (De Carne Christi) Тертуллиан буквально так выразил эту мысль: «Сын Божий пригвожден ко кресту; я не стыжусь этого, потому что этого должно стыдиться. Сын Божий и умер; это вполне вероятно, потому что это безумно. Он погребен и воскрес; это достоверно, потому что это невозможно». (Буквально на латыни: «Et mortuus est dei filius; prorsus credibile est, quia ineptum est. Et sepultus resurrexit; certum est, quia impossibile»). То есть сам факт, что люди распяли своего Бога, который пришел к ним с любовью, разве не абсурден? В высшей степени, с человеческой точки зрения!! Но в высшем смысле, божественном, конечно, разумность и логика всегда присутствуют. Только человеку их постичь довольно сложно и без самопожертвования и самоуничижения перед Богом своего разума – это просто невозможно.

Именно поэтому православное богословие упирает на смиренномудрие и мистическое единение с Богом помимо тщетных усилий человеческого рассудка. Так, например, трактует Бога апофатическое богословие в «Корпусе Ареопагитикум» Дионисия Ареопагита (Псевдо-Дионисия) – сборнике трактатов 6-го века н.э., оказавшем колоссальное влияние на все восточное и западное богословие. Где Божественные смыслы определяются как в положительном утверждении свойств и атрибутов, так и в отрицании того, чем Бог точно не является. Апофатическое, то есть «отрицательное» богословие утверждает с логической точки зрения больший объем понятия Бог. Оно не дает Ему конкретных наименований и свойств, утверждая лишь то, чего в Нем нет. Трактаты основаны на определенных Божественных откровениях. Мы же попытаемся здесь объединить по мере наших скромных сил – скудный человеческий разум с тем, что нам сообщает Святое Писание.

Крест как орудие наказания широко применялся в древнем мире. Придумали эту казнь, скорее всего, карфагеняне, затем ее переняли римляне. Висеть под палящим солнцем, привязанным, а в некоторых случаях и прибитым к перекладине, пока не умрешь. Человеческая боль – одно из условий того потенциального суда, которым человек судится с Богом. «Испытай то, что испытал я, – говорит человек. – А без этого Ты не имеешь права судить.» И Господь был вынужден пройти через это.

Антон Рафаэль Менгс (1728—1779) «Распятие»

Прежде всего, давайте кратко остановимся на вопросе Боговоплощения. Мы, христиане, приверженцы Никео-Цареградского символа веры, который читаем каждое утро, и где сказано о Христе – «рожденна, несотворенна, единосущно Отцу, Им же вся быша».

Наверное, не многие задумываются над смыслом этих слов. Кто из нас сейчас помнит о христологических спорах 3—5 веков н.э.? Что-то слышали о том, что был такой ересиарх Арий, который отрицал равносущность Христа Богу Отцу, объявляя первого всего лишь человеком, несравненно меньшим Отца. Именно Арию, согласно преданию, надавал заушин святитель Николай Мирликийский на Первом Вселенском соборе. (Есть версия, что это был другой местный собор). Арианская ересь широко была распространена и после смерти Ария. Одной из ее разновидностей было несторианство, которое также объявляло Христа всего лишь человеком, как сосуд принявшим благодать свыше.

И то, и другое заблуждение было осуждено церковью как ересь, почему и сказано в символе веры о Христе – «рожден, а не сотворен», и только Бог не может быть сотворен, Он не равен тварям земным, Он существует от вечного начала и в Нем все и пребывает, Он сам Творец, «альфа и омега», как говорил про себя Христос, то есть начало и конец всего. Рожден же, значит, что воплощен на Земле через деву, и стал человеком. Таким образом, надо правильно понимать, что Иисус из Назарета – это не праведный человек, не сосуд благодати, пророк, как, скажем, Иоанн Креститель, а Сам Бог, который принял воплощение через деву Марию. Это опять же подчеркивает высокий статус человека вообще в мироздании, раз он может стать сосудом воплощения самого Бога и Творца вселенной.

Господь и сам об этом говорит, отвечая на просьбу апостола Филиппа показать им Отца.

– Столько времени я с вами, и ты не познал Меня, Филипп? Кто Меня увидел, увидел Отца… Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне. (Иоанна,14:9—10)