Александр Терзи - La mia essenza

С древних времён и поныне нам говорят, что мир исполнен страдания. Говорят, страдающие существа обречены длительное время пребывать в этом состоянии в череде жизней и смертей колеса сансары. Говорят, что они сами обрекают себя на страдания своим незнанием о природе ума, сути жизни и принципе «зеркала вселенной».

Учения о самореализации, самопознании и духовном пути сводятся к одному: стань полон жалости и заботы о благе всех живых существ, будь всегда преисполнен дружелюбия, сострадания, радости за других и бесстрастия, стань «пробуждённым» и помоги «пробудиться» «спящим».

Буддизм говорит, что «идеал бодхисаттвы – это решимость привести в нирвану всех живых существ – это пример героического идеала, воплощением которого стала жизнь Будды» . Бодхисаттва описывается как герой, ведущий всех живых существ из дебрей сансары в град просветления.

В общем-то, это необходимый этап в становлении духовного человека, который не проскочить никому в этом мире. Но это не последний этап. Далеко не последний.

Спустя какое-то время начинаешь осознавать, что приверженность идеалу бодхисаттвы (хотя это можно называть по-разному в контексте разных традиций, учений, религий) не делает тебя «просветлённым». В чём же загвоздка?

Страдающим людям нужны сострадательные бодхисаттвы. Бодхисаттвам же нужны страдающие люди, чтобы иметь возможность реализовать свое к ним сострадание. Таково взаимодействие между «спящими» и «пробуждёнными» на планете Земля.

«Просветления» не происходит, потому что «пробуждённые» играют во всё ту же вековечную игру. И «спящие» им в этом активно помогают. Выражаясь терминами буддизма, таким образом все духовные люди своими же руками (или умами) продолжают поворачивать пресловутое колесо сансары, поддерживая и умножая страдания мира.

Осознание этой истины дарует подлинную свободу. Какая легкость и простота! Какая ноша сваливается с твоих плеч, когда перестаешь играть в «спасителя» и «спасение других», «спасение мира»! Эта игра зациклена сама на себе и не имеет выхода, развития, финала. Это игра в пределах сансары и по сансарным правилам, она не ведёт к избавлению от страданий, а лишь подливает масла в огонь.

Чтобы стать духовным человеком и исполниться сострадания к миру, нужно жить среди людей, которым в их повседневной жизни остро не хватает данных духовных качеств. Проявляя к «несчастным» свои искренние и высокие чувства, душа претерпевает изменение и, если так можно сказать, облагораживается.

Согласитесь, что когда душа человека похожа на цветущий благоухающий сад, она красива. В таком саду хочется отдыхать и радоваться жизни, сутками оттуда не вылезая. Многим людям именно этого и недостает. И их туда тянет, что естественно.

Конечно, такой «пробужденный» оказывает некоторую (весьма неоднозначную) помощь страдающим людям, но он не может помочь им окончательно вылезти из своих страданий, проблем, неурядиц и загонов ума… Потому что и сам ещё не обнаружил заветную дверцу с надписью «Выход». И не обнаружит, пока не перестанет хотеть «спасти всё и вся» (от самих же себя).

Игры в изменение мира и других людей всегда ведутся на шахматной доске и всегда дуальны: в их контексте есть только «чёрные» и «белые» фигуры. Противоположности. Соответственно, бодхисаттва пребывает в очень тонкой и искусной иллюзии ума, гласящей, что мир настолько ужасен, что он требует немедленных действий от духовных искателей для исправления оного положения дел. Как на внешнем фоне, так и в душах его обитателей.

В этом нет ничего зазорного, это прекрасный (суммарный) опыт жизни на планете Земля. И все же, игра по земным правилам и меркам не ведёт душу за пределы земных игровых границ.

Когда приходит осознание, что всё в этом мире служит тебе, равно как и все люди служат друг другу в получении нужных им опытов проживания игровых ролей, наступает свобода быть собой. Когда я захотел воплощать идеал бодхисаттвы, окружающие меня люди вызвались испытать разного рода страдания, чтобы я научился им сострадать.

Я взращивал в себе желание помочь им прекратить эти мучения и испытать радость от жизни на этой прекрасной планете. Только я не учёл одного: в роли бодхисаттвы я и сам никогда не испытывал подлинного наслаждения от жизни. Я был глубоко и надолго в уме.

Своей игрой в «пробуждённого» я активно поддерживал страдания мира, ведь всё моё «пробуждение» было возможно лишь на фоне «страдающих непробужденных». Реагируя на них, я желал «искоренить всё зло и всю тьму», предпринимая для этого «нужные» и возможные шаги.