Ольга Рожнёва - Небесные уроки

Дверь в прихожей раскрылась: свежий порыв морозного воздуха, младенческий крик.

– Тише, тише, у нас тут бабушка умирает.

– Я ж младенцу не заткну рот, она только что родилась и не понимает, что плакать нельзя…

Из роддома вернулась внучка старой Егоровны, Настя, со смешным, красненьким ещё младенцем. С утра все ушли на работу, оставив умирающую старушку и молодую мамочку одних. У Насти ещё толком не пришло молоко, сама она, неопытная, не умела пока приладиться к дочери, и младенец истошно орал, сильно мешая Егоровне в её помирании.

Умирающая Егоровна приподняла голову, отсутствующий? блуждающий взгляд сфокусировался и обрёл ясность. Она с трудом села на кровати, спустила босые ступни на пол и стала шарить слабой худой ногой в поисках тапок.

Когда домашние вернулись с работы, дружно отпросившись пораньше по уважительной причине (умирающая, а может, уже испустившая последний вздох бабушка), то обнаружили следующую картину: Егоровна не только не собиралась испускать последнего вздоха, но, напротив, смотрелась бодрее обычного.

Она решительно передумала помирать и бойко ходила по комнате, баюкая довольного, умиротворённого наконец младенца, в то время как обессиленная внучка отдыхала на диване».

Александра закрыла дневник, глянула на мужа, улыбнулась и закончила:

– Моя прабабушка, Вера Егоровна, меня очень полюбила и просто не могла позволить себе умереть. Сказала словами песни: «А помирать нам рановато – есть у нас ещё дома дела!» Она прожила после этого ещё десять лет, помогая моей маме, а твоей тёще Анастасии Кирилловне, растить меня, свою любимую правнучку.

И отец Борис улыбнулся жене в ответ.

Отец Борис остановился, постоял, отдышался. Осмотрелся. Он поднимался первым из их маленькой группы по каменистой грунтовой тропинке, ведущей к вершине Афона. Высота горы небольшая – 2033 метра над уровнем моря, но на Афоне всё имеет несколько иной вид. Иногда люди в прекрасной физической форме не могут подняться на гору, внезапно ощутив беспричинный страх, а точнее, страхования, сильную слабость, огромную усталость, не позволяющую продолжить подъём, в то время как более слабые физически – с молитвой – успешно достигают цели. Нужно сказать, что на вершину Афона они как раз и не стремились: пару лет назад уже поднимались туда, и в эту поездку, будучи в неважной физической форме, решили такого подъёма не совершать. Вышли из скита Святой Анны и намеревались через Крест (Ставрос) – такой афонский перекрёсток, пересечение нескольких афонских троп, расположенный перед подъёмом на вершину, – пройти дальше, к друзьям-отшельникам. Но путь всё равно лежал в гору.

Отец Борис оглянулся в ожидании спутников. Отец Мефодий, иеродьякон, невысокий, худой, шёл, почти не отставая, в десяти шагах ниже, потряхивая в такт шагов седой головой, а вот Алексей, певчий с клироса, с дивным басом, высокий, крупный, несмотря на молодой возраст, отставал сильно.

Отец Борис вздохнул, присел рядом с тропинкой в ожидании друзей. Да, шли они плохо: его самого перед поездкой на Афон угораздило переболеть ангиной, и от болезни он ещё не оправился – чувствовал слабость, быстро потел и уставал. Отец Мефодий шёл тяжело в силу возраста, ну а подвижность Алексея сильно замедляли его большие габариты.

Отец Борис достал из кармана подрясника платочек (матушка Александра в каждый карман по платку положила), отёр пот с лица. Из кармана что-то выпало, поднял – «Сникерс». Это уже от сына, Кузьмы, подарок. Улыбнулся, положил «Сникерс» обратно. Шоколад он и сам предусмотрел заранее и на привалах подкармливал друзей. Про сладости запомнил ещё с прошлого приезда сюда, когда грек-иконописец Николай взял его с собой в храм Преображения на вершине Афона. Николай шёл легко, с точным расчётом останавливался для привалов, доставал шоколад: «Бензино!»

Отец Борис улыбнулся догнавшим его спутникам, достал плитку горького шоколада, разломил:

– Бензино, отцы!

Алексей дышал тяжело, отец Мефодий сразу сел и закрыл глаза, седая борода повисла жалкими пёрышками, да и сам он выглядел не лучшим образом.

Снизу раздались весёлые голоса, и через несколько минут наших уставших путников догнала большая группа паломников. Шли легко, почти не запыхались. Поздоровались радостно:

– Эвлогите – благословите!

– О Кириос – Бог благословит!

Русские. Во главе – священник, представился – отец Олег. Все молодые, сильные, тренированные. Догнали, сейчас перегонят. Отец Олег метким взглядом окинул их маленькую группу, обратился к отцу Борису как к старшему: