Александр Авдюгин - Отец Стефан и иже с ним

Владыка находился во дворе, на лавочке в беседке. Тут и встретил отца Стефана, благословил и напротив усадил. Позвал секретаря, а тот ему услужливо подает конвертик почтовый, уже вскрытый, с выглядывающими из него листочками письма. Архиерей вынул листки, посмотрел на них внимательно и говорит:

– Ну, рассказывай, батюшка, как же ты дослужился до того, что мне на тебя телега пришла на четыре страницы.

– И что там пишут, владыка святый? – стараясь быть невозмутимым, вопросил отец Стефан.

– Так это я у тебя спрашиваю! – удивился владыка. – Что ты на приходе натворил, что меня письмами мучат?

– Служу, владыка, как положено. Просфорню строим, колокол купили, с детишками занимаюсь… – Отец Стефан хотел продолжать перечислять все позитивы, но архиерей не дал.

Он смотрел в строчки пришедшего письма и продолжал строго вопрошать:

– С кем это ты там связь наладил через спутник? И какие циркуляры от врага нашего против народа православного получаешь?

Отец Стефан растерялся. Он не знал, что и, главное, как объяснять.

– Понимаете, владыка, благодетель мне компьютер подарил… – Тут батюшка поднял глаза на архиерея, и от сердца отлегло. Владыка ласково, как только он и умеет, улыбался и по-отечески, дружелюбно взирал на нашего целибата.

– Что, батюшечка, Сергей Иванович решил уму-разуму тебя учить?

– Да вроде того, владыка, – немного успокоившись, начал рассказывать отец Стефан. – Собрал вокруг себя шестерку единомышленников и объявил меня агентом масонов.

Архиерей рассмеялся, отложил в сторону письмо и, обратившись к секретарю, попросил:

– Принеси-ка мне последние документы из митрополии.

Секретарь принес.

Владыка достал из папки фирменный бланк с большим крестом вверху и не менее большой печатью внизу. Посмотрел на убористый текст между символами высшей церковной власти и сказал:

– Ну, давай, отче, вместе решать, как нам с тобой себя вести, чтобы Сергей Иванович и меня в масоны не записал да на приходе раскол не учинил. Здесь из митрополии бумага как раз по интернету пришла…

В очередное воскресенье в храме прихожан было намного больше, чем обычно. Помощники Сергея Ивановича во главе с теткой Ганной оповестили весь поселок, что настоятеля будут снимать или накажут примерно. Ведь негоже православному попу в «тырнете» сидеть и беса тешить.

Литургию вместе с отцом Стефаном служил епархиальный секретарь. Именно он и зачитал по окончании обедни указ правящего архиерея. В указе говорилось:

«В то время, когда на нашу Православную веру и Церковь во всех средствах массовой информации возносятся хула, клевета и недостойные измышления, наши священнослужители и верные чада прихожане попустительно относятся к возможности достойно ответить на эти вызовы современного безбожного мира. Исходя из вышесказанного, определяю священника Стефана главой епархиальной миссии в интернете, а также редактором и администратором епархиального сайта, где ответы на злободневные вопросы, касающиеся православия и церковной жизни, должны найти не только верующие нашей епархии, но и все православные христиане».

После службы секретарь с отцом Стефаном обедали в приходской трапезной, беседовали и наблюдали в окошко, как Сергей Иванович и тетка Ганна, размахивая руками, красочно рассказывали окружающим о том, что именно они наставили настоятеля на путь истинный:

– Сам владыка по письму нашему указ написал!..

Отец Стефан регулярно пребывал в детективном раздумье. Причем раздумье это приходило к нему периодически: один раз в год и всегда в начале лета. Батюшка не обладал необходимой в данном случае дедукцией, хотя томик с похождениями Шерлока Холмса во втором ряду утрамбованного книжного шкафа не пылился – любил отец Стефан иногда о знаменитом сыщике почитать, да и мисс Марпл с господином Мегрэ регулярно удостаивались его внимания.

Английская и французская методы к данному раздумью никак не подходили, ибо восточно-украинская лесостепь мало имеет схожести с туманным Альбионом и Елисейскими полями. Здесь все было просто, откровенно и видимо, но вот в данном случае ответа на вопросы «почему?» и «отчего?» отец Стефан не находил.

Дело в том, что на вверенном ему приходе подвизались две неразлучные прихожанки: баба Маня, Мария по-правильному, и баба Глаша, Гликерией то есть крещеная. Всё у них дружно выходило: и молитва, и исповедь (всегда друг за другом исповедовались), и за храмом они на пару любили ухаживать – лампадки помыть, подсвечники почистить или цветник приходской облагородить. На службе они тоже рядышком у иконы Серафима Саровского молились. «Где Маша, там и Глаша», – говорили на приходе. Но вот только в июньские дни, аккурат между Пасхой и Троицей, между двумя подружками пробегала черная кошка, в которую они верить ну никак не должны, ибо вопросам суеверий настоятель посвящал почти все свои проповеди.