Жан Кляйн - Кто я? Священный поиск

Таким образом, строго говоря, в совершенном отношении нет отношений, нет двойственности, а есть только глобальность. Всё восприятие указывает прямо на наше первичное бытие, на неподвижность, на естественное несостояние, общее для всего сущего. Итак, в человеческом выражении быть в отношениях – значит быть в контакте с целостностью. В этом контакте присутствие так называемого другого ощущается как спонтанное даяние, а наше собственное присутствие – как спонтанное приятие. Больше нет чувства нехватки, а значит, и нужды требовать, поскольку простое приятие приводит нас к нашей открытости. Когда мы живём в открытости, первый импульс – что-то предложить. Быть в открытости и спонтанном движении предложения – это любовь. Любовь – это медитация. Это новое измерение жизни.

В.: Вы говорите, что нет другого, но вы просто не можете сказать, что между людьми нет различий. У меня один характер и способности, других – другие.

О.: Вы живёте в сжатии, думая о себе как об индивиде. Когда обретают смысл слова «я» и «моё»? Если вы действительно посмотрите в себя, то не сможете сказать, что тело принадлежит вам. Вы – это производная двух людей, и у каждого из ваших родителей было двое родителей и т. д. В вас всё человечество. Вы – это то, что вы впитываете. Вы едите овощи, рыбу, мясо, которые зависят от света, солнца, тепла. Свет связан с солнцем, а все звёзды связаны между собой.

В нас нет ничего личного. Тело состоит в естественных отношениях со вселенной. Оно сделано из тех же элементов, что и всё остальное. Состав элементов отличается, но среди людей эти различия ничтожно малы. Могут быть отличия в текстуре и цвете, однако структурно и функционально мы все одинаковы. Нет ничего личного в сердце, печени, почках, глазах, ушах и коже, а также в элементах, составляющих паттерны поведения, мышления, реакций, гнева, зависти, конкуренции, сравнения и т. д. Это одни и те же эмоциональные состояния. Тело-ум функционирует универсальным способом, и все должны одинаково заботиться о нём.

Вы должны понять тело и сотрудничать с ним. Конфликт порождается незнанием механизма. Исследование может вестись лишь в повседневной жизни. Ваши ум и тело отражаются в вашем поведении с утра до ночи. Ваше внимание должно иметь два полюса, наблюдая внутреннее и внешнее поля. Отношения – это зеркало, в котором отражается ваше внутреннее бытие. Знайте, что вы – звено в цепи бытия. Когда вы действительно чувствуете это, акцент на существовании индивида пропадает и вы спонтанно выходите из своих ограничений. Вы не живёте в изоляции, в автономии. Взаимосвязанность – это предчувствие присутствия.

В.: Получается, индивид не существует как изолированная сущность. Но разве личность как уникальная часть целостности тоже не существует?

О.: Человек на самом деле лишь персона, маска, однако эта маска стала синонимом идеи об индивиде, отдельной и непрерывной сущности. Личность – совсем не константа, которой мы себе её представляем. В реальности это лишь временная новая оркестровка всех чувств, воображения и интеллекта в соответствии с определённой ситуацией. В жизни нет повторений, и каждая новая оркестровка уникальна и оригинальна, подобно узору калейдоскопа. Ошибка в том, чтобы отождествлять себя с личностью, концептуализировать её в памяти, а затем принимать себя за этот набор кристаллизованных образов, вместо того чтобы позволять своим эмоциям, восприятиям и мыслям рождаться и умирать в нас. Мы в театре и смотрим на сцене собственную пьесу. Актёр всегда «за» персоной. Кажется, что он полностью погружён в страдание, что он – абсолютный герой, любовник, плут, но все эти проявления имеют место в глобальном присутствии. Присутствие – это не отстранённое отношение, не позиция наблюдателя. Это не чувство отдельности, нахождения «вовне». Это присутствие целостности, любви, из которой возникает всё. Когда ситуация не требует действий, мы остаёмся в пустоте без действий, в этом присутствии.

В.: Когда перестаёшь отождествлять себя с личностью, как это влияет на жизнь?

О.: Первое, что вы замечаете, – это то, насколько богаче и глубже стали ваши восприятия. Коммуникация становится намного более разнообразной.

Обычно наши паттерны коммуникации фиксированы, но когда мы живём в открытости, возникает огромная чувствительность, такая чувствительность, о которой мы никогда и не мечтали.

Когда мы подходим к своему окружению из целостности, вся наша структура оживает. Нам не обязательно слышать музыку лишь ушами. Когда уши перестают присваивать музыку себе, мы ощущаем её всем своим телом, ощущаем цвет, форму, вибрацию. Они больше не принадлежат отдельным органам. Они принадлежат всему нашему существу. Это порождает глубокое смирение, невинность. Лишь в смирении возможна подлинная коммуникация.