Валерий Лукьянов - Богослужебные заметки

Более подробно о сем находим у архиепископа Аверкия:

«Во время чтения апостола архиерей и все священники (но не диаконы) имеют право сидеть, “как равные апостолам, по благодати учительства и власти Всесвятого Духа” (Св. Симеон Фессалон, в Толковании литургии, 38). Архиерей восходит при этом на горнее место и председательствует на нем, как начальник и правитель Церкви; по обеим сторонам его сидят с ним архимандриты, игумены, протоиереи и иереи, как “сослужители таинств и советники в управлении вверенного ему священноначалия”; седалища их Св. Григорий Богослов именует “вторыми престолами пресвитеров, как председателей народа и почтенного старейшинства Церкви”» (Вопросы и ответы, с. 18).

«За престолом, у самой стены в алтарной обсиде, устраивается горнее место, представляющее собой седалище для епископа, и по бокам его места для пресвитеров. Оно помещается на возвышении, почему и называется также горним престолом. Туда восходит во время чтения апостола служащий епископ, который изображает собой Господа славы. По бокам его садятся пресвитеры, изображающие апостолов. Их места называются по-гречески…… “сопрестолием”» (Литургика, с. 56).

Симеон Солунский в гл. 135 пишет: «Горняя кафедра означает пренебесную кафедру Иисусову: ступени, которые от нее идут (стулья и скамьи), показывают чин и превосходство иерархов и иереев: на этих стульях не имеет права никто сидеть, кроме них, ниже самые диаконы».

Весьма распространена практика на двух ектениях литургии – первой, после «Единородный Сыне»; второй, после «Да исполнятся уста наша» – петь «Господи, помилуй» (дважды) и «Тебе, Господи» без перерывов для произношения диаконом или священником, когда он служит без диакона, прошений ектений.

Если диакон или священник имеет сильный голос, то его еще кое-как слышно на фоне беспрерывного пения, но когда священнослужитель обладает негромким голосом, то его прошения заглушаются пением хора, что создает весьма отрицательное впечатление и недопустимо, как будет разъяснено ниже.

Служащие и певчие должны понять, что ектении не просто являются заученными, так сказать, трафаретными прошениями, к которым хор ответно припевает «Господи, помилуй», «Подай, Господи» и «Тебе, Господи», часто исполняемые особыми напевами или сочиненными мелодиями. Многие из этих музыкальных строф содержатся в старинных певческих сборниках, утвержденных церковной властью к употреблению за богослужением и имеют законное место на клиросе. Вопрос не в музыкальном оформлении ектений, а в их упорядоченности. Ведь прошения на ектениях составляют исключительно важную часть богослужения и включены во все основные службы с целью воздействия на сознание и сердца молящихся. А посему заглушать их пением ничем не оправдано и не соответствует их назначению. И это относится вообще ко всем ектениям, а также к пению на «Бог Господь» и на «Аллилуиа» с их стихами.

Богослужение содержит элементы познавательный и чувственный (воспринимаемый). Только гармоничное согласие этих двух начал делают богослужение подлинно полноценным. Когда смысл богослужения доходит до сознания и направляет ум к Первоисточнику – Богу, упраздняется рассеянность. Но человек обогащен также и чувством. Музыкальный элемент в богослужении стремится также направлять чувство к высшей сфере, а не только к чувственно-плотской, что может превратиться в сентиментальность, в душевность без духовности.

Можно ли ущемить одно из этих двух начал, не повредив всему молитвенному подвигу в храме? Нет, нельзя. Согласованность достигается правильно понимаемым служением, в котором познаваемое и воспринимаемое, хотя каждое идущее своим путем, одновременно тесно связаны между собой, гармонично составляя нечто таинственно целое. Если священнослужители и клирошане осознают этот принцип, тогда им и в голову не придет тем или другим глушить каждое из этих основных начал, столь важных для успешной соборной молитвы. И только тогда достигнуто будет поистине духовное слияние душ служащих и молящихся.

Нужно помнить, что связанность эта достигалась вековым опытом Церкви, почему православное богослужение и вмещает в себя всю глубину мысли и всю духовность церковного пения, конечно, пения подлинно церковного, а не мнимо церковного с привнесением в него светского, страстного духа.

Мы указали на примеры ектений и стихословий, где часто нарушается гармоничность, жертвуется смысл за счет музыкальности, а этого мы отнюдь не смеем допускать. Замечания наши направлены нарочито в поле зрения священника, диакона и регента хора и, конечно же, представляют прекрасное поприще сотрудничества и понимания подлинного смысла, значения и духа православного богослужения.