М. Молотников - Как стяжать чистоту сердца? О шестой заповеди блаженства

© Молотников М.Д., текст, 2019

© ООО «Зёрна-Слово», 2019

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). Этими словами, сказанными во время Нагорной проповеди, Христос обещает высшее счастье, неиссякаемую светлую и чистую радость тем, кто достиг чистоты сердца. Относится ли эта заповедь Спасителя к каждому из нас или только к великим аскетам – отшельникам, столпникам и затворникам? Какой смысл православие вкладывает в понятие «сердце», что такое его «чистота», что делать для ее стяжания, чем должно быть наполнено такое «сердце», в каком смысле чистые сердцем… Бога узрят и почему они блаженны? Попробуем ответить на все эти непростые вопросы.

Начнем с понятия «сердце». Речь идет, конечно, не о том органе человеческого тела, которое, работая как насос, прокачивает кровь по артериям, венам и капиллярам, чтобы доставить кислород и питательные вещества каждой клеточке организма. В шестой заповеди блаженства, как и в других местах Библии [1] В Священном Писании слово «сердце» встречается приблизительно 750 раз и еще 150 раз – слова, производные от него. , под «сердцем» понимается некая душевно-духовная субстанция, входящая в состав личности человека, некая глубинная часть его души.

Эта субстанция – ее называют «душевнодуховным сердцем» («духовным сердцем» или просто «сердцем») – является вместилищем, местопребыванием всех чувств (эмоций, переживаний, настроений), желаний, стремлений, жизненных ценностей, убеждений, намерений, наклонностей, привязанностей. Эта субстанция способна также познавать и даже, как это ни странно звучит, мыслить, помышлять [2] Мы, вслед за большинством ученых, привыкли считать, что мысли – это функция нашего разума, что процессы мышления происходят только в нейронных структурах мозга. На самом деле современная наука лишь приступает к изучению жизни души. . И вот что очень важно: мы можем воздействовать на нее силой своей воли, можем изменять ее общее состояние.

В нашем языке довольно много привычных для нас сочетаний со словом «сердце» в значении органа души: оно способно болеть и терзаться, страдать и сострадать, тосковать и скорбеть, «гореть» и сокрушаться, страшиться и трепетать; от избытка радости оно «рвется из груди». Сердце может быть ранимым, холодным и жестоким, отзывчивым и мягким. Когда говорят: «Мне плохо на душе», «на душе кошки скребут», «хорошо на душе», – речь идет о душевно-духовном сердце, и нередко это «хорошо» или «плохо» ощущается именно в области грудины – физического сердца [3] Почему душевно-духовное сердце мы называем тем же словом, что и орган тела? Во-первых, потому, что духовное сердце является некой «серединой» – центральной частью, «сердцевиной» души. Во-вторых, оно непостижимым образом связано с нашим телом, пока оно живо: именно в области телесного сердца, в середине грудины, мы испытываем ощущения характерной теплоты, горения, сладости, беспокойства, горечи, боли, тревоги, холода (этот список можно продолжить), вызванные теми или иными чувствами и желаниями. .

Сердце является, образно говоря, неким эмоциональным «фильтром» всей поступающей извне (через зрение, слух и т. д.) информации, всех мыслей и впечатлений. Из всего этого огромного информационного потока наше сознание фиксирует в первую очередь то, на что эмоционально отозвалось сердце. Этот отзыв напрямую зависит от страстей человека, от общего устроения его души (например, от его милосердия или жестокосердия, бессердечности) и даже от настроения. Кстати, все наши воспоминания имеют ту или иную эмоциональную окраску. Православие призывает нас быть внимательными и осторожными в отношении всего, что входит в наше сердце. Мир ищет развлечений без разбора, мы же должны хранить себя от его развращающих соблазнов, если желаем себе истинного блага.

Сердцем мы ощущаем красоту и уродство.

Именно сердце определяет наше отношение к кому-либо или чему-либо. Оно может «не лежать» к какому-то человеку, делу или предмету. Мы можем «всем сердцем» любить кого-то, стремиться к чему-то. «Сердце всегда более занято тем, что для него дорого, что оно любит, к чему привязано. В чем человек поставляет свое высшее благо, к тому и лежит его сердце» [Цит. по: 7], – писал епископ Михаил (Лузин) (1830–1887).