схиигумен Иоанн (Алексеев) - Письма о духовной жизни

В связи с этим более чем странно читать у С. Большакова, будто бы схиигумен Иоанн сказал ему: «А разве не старец, да еще какой, автор „ Рассказов странника “ ». Но это автор, который вместо ста молитв Иисусовых начал учиться ей сразу с трех тысяч, всего через несколько дней – шесть тысяч, а еще через десять – двенадцать тысяч! Только человек, который никогда не пытался сделать с вниманием и ста молитв, может не понимать всю абсурдность подобных скачко́в.

При этом автор «Рассказов», вопреки непреложному правилу о терпеливой постепенности в молитве, неудержимо стремится «немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее», что является одним из явных признаков пре́лестного состояния человека. Святитель Игнатий (Брянчанинов) передает, что святые отцы «строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою».

В письмах старца Иоанна обращает на себя внимание прекрасное знание им святоотеческой литературы. Он постоянно ссылается на разных отцов, приводя их мысли, часто дословно цитируя их слова по тому или иному вопросу. И о себе прямо говорит: «Руководствуюсь книгой преподобного аввы Дорофея». Его письма – это, по существу, переложение аскетического учения святых отцов для современного человека.

В то же время он фактически никогда не делится своим личным духовным опытом, что отличает его от многих авторов книг по вопросам духовной жизни, которые говорят и пишут главным образом от себя, основываясь на взглядах и выводах авторитетных богословов и проповедников, нередко неправославных, а не на учении святых отцов Церкви. И это самый серьезный критерий в оценке христианской литературы, особенно в наше время.

Православная литература тем принципиально и отличается от недуховной, что истинное понимание всех вопросов веры и жизни видит в учении тех, кто очистил свое сердце от всякого греха, приобрел ум Христов (1 Кор. 2, 16), стал носителем Духа Святого. На этом фундаменте строят свое понимание духовной жизни все истинные православные подвижники и верные христиане. О нем как единственно надежном основании правильного понимания христианства прекрасно сказал святитель Игнатий (Брянчанинов): «Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых отцов! Это – мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые отцы… Из чтения отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельским». Отступление от отцов грозит разрушением всего здания Церкви.

Однако, как писал игумен Никон (Воробьев), без святителя Игнатия «понимать древних отцов, а главное, применять их к себе почти невозможно. Это познаю́т все из своего горького опыта, если только будут вообще идти путем истинно христианским, а не мечтательным» (Нам оставлено покаяние. Письмо 163).

Валаамский монастырь в Финляндии основан валаамскими иноками, вынужденными оставить родную обитель во время советско-финляндской войны 1939–1940 годов. Ни одному из них не было суждено вернуться на Валаам. Большинство из более чем ста пятидесяти монахов, покинувших монастырь (среди которых был и отец Иоанн), покоятся на кладбище Нового Валаама; семеро окончили свои дни в Псково-Печерском монастыре. Но Валаамский монастырь в Финляндии не умер, и его новые насельники – финны, среди которых много молодых людей, – поддерживают светоч Православия в лютеранской стране, и светит всем в доме (Мф. 5, 15). В том, что монастырь живет, а Финляндская Православная Церковь в последние годы даже стала расти, есть заслуга и отца Иоанна. Духовное влияние этого старца распространяется не только в церковной среде, но и среди людей, даже еще не пришедших к Православию. Причины этого явления становятся понятны, если обратиться к письмам отца Иоанна. Некоторые из них были опубликованы в сборнике «Письма валаамского старца», а другие легли в основу настоящей книги.

Отец Иоанн не был высокообразованным человеком. Но в его посланиях к духовным детям виден несомненный литературный талант, глубокий ум, такт, чувство юмора и, главное, – евангельская простота. Старец писал, как говорил, и в книге, по возможности, сохранен его своеобразный стиль. Незначительные поправки вносились лишь там, где разговорные обороты затемняли смысл написанного.