Array Коллектив авторов - «Молитва – главное дело в духовной жизни…» Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев)

Но именно за отсутствие привычного для высших слоев общества высокоумия русский эмигрант Иван Шмелев так полюбил валаамцев: «А эти монахи – сплошь простаки-крестьяне – знали неизмеримо больше меня, студента, в “делах земных”. А в “неземном”… – что уж тут говорить. Они постигли сердцем великую поэзию молитвы. Они знали каноны, акафисты, ирмосы, стихиры, какие-то – я не понимал, что это, – “кондаки”, “гласы”, “антифоны”, “катавасии”… Они как-то достигли тайны – объединить в душе, слить в себе нераздельно два разных мира – земное и небесное, и это “небесное” для них стало таким же близким, таким же почти своим, как видимость. Я тогда еще смутно чувствовал, что они неизмеримо богаче меня духовно, несмотря на мои “брошюрки” и “философии”» [9] Шмелев И.С. Старый Валаам. С. 62–63. . Исихия [10] От греч. «г]<���уо%(а» – спокойствие, тишина, уединение. , связавшая воедино земное и небесное – составляла подлинное богатство Валаама. О материальном же обогащении там говорили: «Зачем нам здесь деньги? Все равно… нечего на них купить здесь. Только душой намаешься» [11] Шмелев И. С. Старый Валаам. С. 63 .

«Для чего мы читаем молитву Иисусову? Чтобы, постоянно помня Господа и каясь в грехах, прийти в духовное умиротворение, внутреннее безмолвие и любовь к ближнему, и правде – тогда мы живем в Боге, Который есть любовь» [12] Большаков С. На высотах духа. Делатели молитвы Иисусовой. М., 1994. С. 49–53. , – учил схиигумен Иоанн. Как видим, любовь к ближнему и умиротворение были для валаамцев связаны с «правдой». Но это не было тем правдоискательством, которым так увлекались в России представители всех сословий. «Правда» для монаха – это прямая встреча с Богом еще здесь, в земной жизни. Молитва Иисусова соединяла в единое целое всего человека, разрозненные силы его души, помогала обрести целомудрие, и соединяла с Богом. Правда для валаамцев заключалась в том, что истину нельзя выдумать, – это не конструкция ума и не философская идея, и уж тем более никакая не идеология – это дар Божий людям. Истина либо есть, либо ее нет. И этот выбор каждый человек делал для себя сам. И от этого выбора зависело все в его жизни.

Все, истинно великое, просто. Жизнь человеческая есть великий дар и бесценный. Потому и к сложностям житейским валаамский старец схиигумен Иоанн старался подходить просто. А как иначе, если все, что случается, происходит не без воли Божией? А она благая и человеколюбивая. «Проще надо, проще-то лучше… Не осуждать никого, лишнего не говорить…», – любил повторять он. Всем с ним было «легко»: «Ободряет, обнадеживает… Стоит хотя бы молча посидеть около него и – удивительно дело – упрощаются проблемы, все делается яснее, покойнее, а главное – проще» [13] Янсон М.А. Валаамские старцы. С. 38. . «Такой простоты не приходилось еще видывать, широко открытыми глазами смотрели…» [14] Там же. С. 33. , – вспоминал визит к старцу Иоанну в Предтеченский скит потрясенный Михаил Янсон.

Не было в схиигумене Иоанне ничего такого, что выдавало бы в нем гиганта духа. Никакой величавости, могущественности, властности или великости нельзя было в нем разглядеть. Сам старец относился к себе очень требовательно и ничего «подвижнического» в своей жизни не находил: «Иногда бывают у меня порывы жизнь свою проводить самоотверженно, по-подвижнически, но, к сожалению, остается у меня только одно желание, – а дел ни на йоту. Не напрасно же сказала З.Т., что я и на схимника-то не похож, это я вполне сознаю. А при чтении святоотеческих книг просто краснею: читаю много, а толку мало…», – писал он близкому духовному чаду. Это ощущение себя никуда не годным «рабом неключимым, ничего не стоящим», было в нем совершенно органичным, не наносным. Старец часто вспоминал в письмах 20 главу Евангелия от Матфея: «Ты пишешь, “что ленивая и нерадивая” и просишь, чтобы поругал тебя. Как я могу тебя ругать, когда сам состарился [уже] и этим недугом одержим, и у меня его больше, чем у тебя. Все же не будем унывать и отчаиваться, смиримся и положим начало. Хотя и в n-й час мы пришли, но Господь очень милостивый, такую же плату дает, [как и тем], которые трудились с утра (Мф. 20). Слава, Господи, святому милосердию Твоему!» [15] Письмо от 26 июня 1952 г. Иоанн (Алексеев), схиигум. Письма о духовной жизни… С. 419.

Сам страдавший в молодости от недостатка прямого наставничества и отсутствия близкого по духу сомолитвенника, отец Иоанн хорошо понимал нужды новоначальных и старался, как мог, помочь им: «Ты пишешь, что я взялся учить тебя уму-разуму… Как же я могу учить других, когда сам иду ощупью и спотыкаюсь… Я безграмотный: как могу руководить других… У меня своих опытов духовных нет, а если кому отвечаю – не свое, а заимствованное от святых отцов, и сам краснею… В данное время мы лишены этого блага жить под руководством опытного старца в духовной жизни…» [16] Там же. С. 137–138.