Кирилл Шатилов - Осенью осенённая

Так что очередь была единая. Я встал последним, однако за мной сразу вырос новый хвост. Японцы были приветливы и веселы. Они ещё больше оживились, когда впереди кто-то что-то прокричал, и мы неторопливо тронулись. Поравнявшись с кассами, я вынырнул из очереди, сказал в окошко «Ити!» (один), отдал 600 йен (7 долларов) получил красивый цветной билетик с фотографией одного из внутренних строений замка и снова пристроился к очереди. Передо мной стояло человек сто, но в итоге вошли мы минуты за 3—4.

Ворота Карамон

Под ногами шуршал гравий.

Через большие мрачные ворота Карамон, увенчанные подобием тяжёлой деревянной шапки с золотыми крепежами, я вместе с несколькими группами громкоголосых школьников в одинаковой форме вошёл на территорию главной здешней достопримечательности – внутреннего кольца обороны с дворцом Ниномару.

«Дворец» сказано, конечно, громко, поскольку перед вами просто череда хоть и высоких, но одноэтажных строений из кипариса, соединённых крытыми деревянными переходами. Вход в Ниномару (Второй двор) прямо перед вами: через ещё одни красивые ворота в углу здания, служившие ранее, как говорят, подъездом для карет. Не спешите входить. Поднимите голову и поразитесь необыкновенно сложной и витиеватой резьбе на фронтальной панели, запечатлевшей переплетение летящих птиц, фазанов и изящных цветов.

Куда идти точно, я не знал, а потому двинулся направо вдоль длинного ряда полок, на которых уже стояла чья-то обувь.

Не помню, упоминал ли я ранее, но, собираясь в Японию, обязательно захватите с собой некоторое количество носков. Чем больше, тем лучше. Они вам непременно пригодятся. Только не рваные и не штопаные. Потому что при входе во все помещения вам придётся разуваться. И не бойтесь – полы всюду будут идеально чистыми. Ну так как, рискнём?

Типичная картина перед любым замком, храмом или музеем

Пока я с трудом стягивал ботинки (лавочек нигде не было, как не было их почти нигде и в моих последующих странствиях) и выбирал для них место на полках, меня незаметно окружили толпы школьников. Они лихо скидывали обувь прямо перед деревянным настилом даже не наклоняясь, ставили её куда попало, улыбались мне, а когда замечали, что я включаю камеру, весело кивали и показывали любимый в Японии знак – V, Викторию – два разведённых в стороны пальца.

Как я потом понял, меня угораздило оказаться в «отстойнике», где собирались группы. Из европейцев я был здесь один. По гравию рядом с нами шуршали учительницы, тоже в форме и с привлекающими внимание флажками.

Кто-то что-то сказал, все моментально застыли (включая меня), и девушка в будке впереди очереди громко и пискляво прочитала, судя по всему, короткую лекцию о том, как нужно себя вести внутри дворца.

Самым грустным было то, что многочисленные таблички строго запрещали всякую съёмку, будь то фото или видео. Путешествуя по Европе, особенно такой заслуживающей внимания и запечатления, как Италия, я стараюсь подобные предупреждения игнорировать и нагло снимать, пока ко мне не подбежит какая-нибудь смотрительница и не зашепчет на весь зал: No video! No video ! Не снимал я, кажется, только на вилле Боргезе да и то лишь потому, что там камеры и вообще всё лишнее заставляли сдавать в специальную камеру хранения. В Японии же я невольно поддался всеобщей дисциплине и решил не нарушать моральных устоев. Если японцы всю жизнь тренируются «сохранять лицо», почему я должен вторгаться в их устои со своим караваем?

Итак, дружной вереницей мы отправились осматривать дворец. А вот и тот вход, через который мне следовало заходить как индивидуалу! Те же полки для обуви и отсутствие сидений. Да и всё равно теперь. Поток-то общий.

Обход всего комплекса Ниномару займёт у вас от силы минут десять-пятнадцать. Вы будете идти по деревянным полам сплошной галереи, а по правую руку от вас будут открываться застланные чистенькими японскими циновками (татами) просторные и совершенно пустые помещения, которые как древним, так и современным японцам должны представляться настоящей роскошью. Я имею в виду их повседневную зажатость в крохотных квартирках, в крохотных домах, втиснутых в крохотные пространства улиц.