Мигель Severo - Планета Афон. ΑΓΙΟN ΟΡΟΣ

– Фантастика! И что нам теперь делать? – спросил ваш покорный, больше для проформы.

Но тут в разговор включился невысокого роста седобородый монах, который подсказал нам, что не всё потеряно, паром скоро пойдёт обратно. На обратном пути он всегда заходит в «Пантелеимон», так что хлестать ушами по щекам не имеет смысла.

Азъ нетерпеливый остыл во мгновение, но Димон, как уже неоднократно отмечалось, был благочестивый, но гордый молодой человек. Последовать мудрому совету старца было не в его страстной натуре, и он по прибытии в Дафни принял безаппеляционное решение возвращаться во Свято-Пантелеимонов монастырь пешком. Несмотря на дождь. Несмотря ни на что!

Что тут скажешь? Разве что «Давай хоть в магазин зайдём». Благочестивый, но гордый, согласился, но вес рюкзаков и так зашкаливал, аще мы зашли лишь для того чтобы отметиться.

Поскучав минут пять среди полок, купив для приличия пластиковую бутылочку неро, и, не видя других причин задерживаться, молча побрели по бетонированной дороге. Проезжавшие мимо джипы и микроавтобусы щедро одаривали нас грязью.

Но вот последний дилижанс покинул центральную площадь (впрочем, единственную) Дафни, и главный порт Святогорья погрузился в звенящую тишину. Дождь заметно ослаб, но совсем не прекратился: пришлось облачиться в штормовки.

Прохлады, меж тем, не ощущалось, дорога достаточно резко поднималась в гору, и всё это вызвало обильное потовыделение. Через полчаса такой ходьбы одежду нашу можно было уже выжимать. Через час ноги гудели как струны гавайской гитары, а желудок так и норовил прилипнуть к позвоночнику. Но какими мелкими казались нам эти проблемы по сравнению с тем, что мы, наконец, на Афоне!

Не чуя ног под собой, мы добрели до небольшой часовенки, и решили всё-таки в ней передохну́ть. Дима тут же достал свой дневник, погрузился в творческий процесс, и, казалось, даже забыл обо мне. Азъ позабытый тем временем разоблачился «по форме № 2» и предпринял отчаянную попытку высушить на промозглом морском ветру всё, что выше пояса. Частично мне это удалось, но дальнейший путь всё равно свёл мои усилия к нулю по Кельвину.

Справа открывалась панорама величественного монастыря Ксиропотам, о котором хочется рассказать особо. Монастырь расположен на склоне горного хребта в некотором удалении от морского берега и окружён густым каштановым лесом.

Древние предания называют основательницей монастыря императрицу Пульхерию, дочь императора Аркадия. На берегу до сих пор стоит «башня Пульхерии» (450–457). Монастырь получил своё название по имени святого Павла Ксиропотама, человека царского происхождения, жившего здесь отшельником. Император Роман восстановил монастырь императрицы Пульхерии по его ходатайству.

Над дверью здешнего храма до сих пор сохранилась надпись на греческом языке: «Царевна Пульхерия, дочь Аркадия, первая построила этот святой монастырь; Вторым строителем был Роман вместе с иноками из Симонопетра, Святая Гора, 969–70».

Имя святого Павла мы находим уже в первом типиконе Святой Горы (971 год). Он не одобрял идею создания крупных монашеских общин, которую старался воплотить в жизнь преподобный Афанасий, видел идеал пустынножительства в маленьких изолированных скитах и отшельнических кельях. Император Константинопольский же принял сторону святого Афанасия, тем не менее Павел продолжал подвизаться, ведя строго аскетический образ жизни.

Но после кончины святого его община стала общежительным братством и к одиннадцатому веку превратилась в одно из богатейших на Святой Горе монашеских сообществ. С началом латинской оккупации и пиратских набегов Ксиропотам начал приходить в упадок.

В XIII веке, после Флорентийского собора, по указанию императора Михаила Палеолога монастырь принял унию с Римом. Однако, во время первой же совместной литургии монахов Ксиропотама и представителей римского духовенства мощное землетрясение уничтожило монастырь. Присутствовавшему при этом императору Михаилу Палеологу удалось спастись, а монахи погибли, все до единого!

Сын императора, Андроник, восстановил Ксиропотам как православный монастырь. Интересный факт: турецкий султан Селим I, завоеватель Египта (1512–20), щедро жертвовал на афонские монастыри и особенно Ксиропотаму. По словам самого султана, ему явились во сне Сорок Мучеников и повелели помогать этому монастырю.

Кроме собора в честь Сорока Мучеников Севастийских, Ксиропотам имеет ещё несколько небольших храмов и келий, расположенных к востоку от монастыря и в Карее. Сам же он по устроению внутренней жизни является исихастирием, то есть монастырём углублённой молитвенной жизни (исихия – молчание). Монахи, как духовное завещание святого Павла, соблюдают обет молчания, всячески ограничивая общение с внешним мiром.