Владислав Бахревский - Искания на Святой горе. Служение и борение иеросхимонаха Антония

Брат Антоний поцеловал фотографию.

Снял с божницы свое письмо к схимонаху Илариону, разорвал.

Через восемь лет в книге «Моя борьба с имяборцами на Святой горе», изданной в Петрограде в 1917 году, он так расскажет о своем вразумлении батюшкой. С небес.

Я изумился, перекрестил и, возблагодарив Бога за вразумление, немедленно же разорвал мое письмо к отцу Илариону и сжег его, и тут же отнялась от меня та безутешная тягость сердечная, которая меня так обременила после написания письма, и я снова пришел в свое прежнее духовное устроение. Книгу я отнес к отцу игумену со словами, что худого в ней ничего не нашел, что учение о молитве Иисусовой изложено в ней прекрасно, весьма легко и удобочитаемо, и что общего с Фарраром в ней абсолютно ничего нет, но, наоборот, книга весьма духовна и написана в духе святых отцов. Затем я возвратился к моим обычным занятиям и больше этим вопросом не занимался. Все это произошло, насколько я помню, весною 1909 года».

Когда на Афоне, угомонив бури на море, – нежная весна, в России самое время поземок, снегопадов, но солнце выглянет, и вся Русская земля – белое сияние.

Душа стремилась к простоте. Но что проще Бога? Бог – любовь.

«Вот оно, твое благословение, – радовался Антоний, думая о батюшке Иоанне. Стал замечать, как возбудилось в нем внимание к службе, к возгласам и молитвам пастырей, к словам Псалтыри. В службах, возгласах, молитвах, в откровениях Псалтыри были явные свидетельства об особом почитании Церковью имени Божия.

Для него теперь сама молитва преображалась, когда произносил Имя Иисуса Христа. Овладевало радостное бесхитростное чувство: ты предстоишь в это вот мгновение перед Троицей.

Сторонясь суетного, испытывал себя аскезой молчальника, но эта его строгость, славное воинское прошлое, да к тому же полное равнодушие к деньгам: полученные от матери большие и малые суммы отдавал скиту, – расположили к насельнику каливы игумена Иеронима. Увы! Жизнь не сторонилась сторонящегося, 8 мая 1910 года схимонаха Антония Булатовича рукоположили в иеросхимонаха.

На первых службах пребывал в изумительной, в совершенной уверенности: все на белом свете младенчески ново.

Одно огорчало: иеромонахов в скиту много, служили в очередь. А тут еще поймал на себе вопрошающий взгляд игумена: ждет отзыва на книгу схимонаха Илариона.

Сел перечитывать и вчитываться. Заодно и аскеза молчания соблюдается.

И вдруг пришел сосед по каливе иеродиакон Николай.

– Из Новой Фиваиды двое старцев – к тебе, ученый человек.

– Моя учеба давнее дело.

– Они-то вовсе простецы. Их гонят, их казнят, но постоять за себя не умеют. Дело духовное, умственное: об Иисусовой молитве речь. Пятьдесят лет молились, а им говорят: не так молились, невежды-лапотники.

Слово «лапотники» задело. Иеродиакон привел старцев. Одному явно за семьдесят, другой, поди, и восьмой десяток разменял. Тот, что моложе, иеромонах Феодорит, тот, что постарше, схимонах Ириней.

Старцы сели на лавку у порога и замерли.

– К столу, пожалуйста, чаю выпьем, – предложил хозяин.

Поднялись, перешли к столу. И ни слова. Антоний посмотрел на иеродиакона Николая.

– Духовник скита иеромонах Алексий (Киреевский) объявил книгу «На горах Кавказа» – соблазном.

– Гонения у нас, – тихо, виновато сказал отец Феодорит.

– Но Фиваида – монастырская богадельня! – удивился Антоний.

– Скит устраивали для престарелых, – согласился иеродиакон Николай. – Но у нас в Новой Фиваиде жизнь была трудовая, простосердечная. Иноки – крестьянского корня, здоровьем крепкие. Молитва для них не утруждение телес, а праздник. Ходят в храм с великою охотою, как хаживали на пашню, ибо нынешний их заработок – вечная жизнь. Верят: поклонами да молитвами украшают Престол Всевышнего. Одним словом, истинные простецы.

Оказалось, храм в Новой Фиваиде всего один, во имя Всех святых Афонских. Живут монахи в келлийках, но теперь построены две большие гостиницы, одна с трапезной.

Книга отца Илариона «На горах Кавказа» – светлое утешение фиваидских старцев. Тридцать пять лет тому назад Иларион был среди монахов, отправленных отцами Афона на Кавказ, строить монастырь на земле, дарованной для молитвы императором Александром II.

– А теперь объясните мне толком, – прервал рассказы о Фиваиде отец Антоний, – кто вас гонит, за какие провинности, в чем эти гонения?

– За молитву Иисусову! – Брат Ириней опустил голову.