Юлия Варенцова - День Ангела. Рассказы о святых

Углич вроде и в стороне от столицы, но удобен для надзора – за подрастающим царевичем пристально следят из Московского Кремля.

Фактически страной управляет Борис Годунов. И все понимают, что после смерти бездетного царя Федора он сможет достичь и «высшей власти». Только одно может помешать Годунову – наследник престола царских кровей: царевич Дмитрий. И главное – его окружение. Клан Нагих – родственники царевича – пытаются вести с Годуновым подковерную «битву престолов». По сообщениям одного из иностранцев, Нагие воспитывают у царевича ненависть к Годуновым: мальчик лепит снежные скульптуры, рубит им головы и говорит, что точно так же он расправится с Борисом.

Когда Дмитрию исполняется восемь лет, присмотр над угличским двором усиливают: Москва назначает сюда своего управляющего – «главой администрации» Углича становится Михаил Битяговский, человек Годунова.

Сергей Шокарев, кандидат исторических наук:

Михаил Битяговский занимался тем, что осуществлял государеву, цареву власть в Угличе. Но, судя по всему, он был, конечно, агентом Годунова, его «глазами». Он был прислан туда, чтобы наблюдать за Нагими, контролировать их, чтобы они не высовывались и никаких интриг оттуда не произошло.

Субботний полдень 15 мая 1591 года. Царевич Дмитрий выходит погулять из дворца во внутренний двор в сопровождении мамки, кормилицы и постельницы. Здесь он играет с другими мальчишками в «тычку» – в начерченный на земле круг дети кидают ножик. И вдруг царевич падает замертво с раной на шее. Царица выбегает из дворца, услышав крики, но уже слишком поздно: Дмитрий истекает кровью. В Спасо-Преображенском соборе, что в угличском Кремле, бьют в набат, собирается толпа. Мария Нагая, рыдая над телом сына, кричит, что царевича убили. Возмущенные угличане тут же устраивают самосуд над людьми Бориса Годунова. Линчуют и главу администрации Битяговского, и его помощников. Двадцать человек забиты камнями, их тела сброшены в ров.

Через три дня из Москвы в Углич прибывает следственная комиссия во главе с боярином Василием Шуйским. Она опрашивает больше полутора сотен человек. Допросы ведутся публично, прямо на месте преступления, в царском дворе. В результате следствие приходит к выводу: царевича никто не убивал. Это был несчастный случай. Все дело в том, что Дмитрий страдал «падучей болезнью», на современном языке – эпилепсией. И следствие заключает, что он сам проткнул себе горло ножом, когда играл с мальчишками. Именно об этом говорят очевидцы событий: те самые мамка, постельница и кормилица. Их показания звучат убедительно, ведь выходит: они косвенно признают и свою вину, это они, няньки, недоглядели и не успели схватить Дмитрия за руки, когда с ним случился припадок.

Расправу угличан с государственными чиновниками признают преступным мятежом. Мать царевича, Марию Нагую, насильно постригают в монахини, 200 горожан казнят по обвинению в убийстве, 60 семей ссылают в Сибирь. Виновным признают и набатный колокол: его сбрасывают с колокольни Спасо-Преображенского собора, отрубают ухо, вырывают язык. Мало того, колокол, как живого человека, секут плетьми на площади и тоже отправляют в ссылку, в город Тобольск. Только через три века после этих событий, по ходатайству горожан, колокол вновь вернут в Углич.

«Дело разыскное 1591 году про убийство царевича Димитрия Ивановича на Угличе» – уникальный документ эпохи. Единственное уголовное дело XVI века, которое сохранилась в архивах. Удивителен и масштаб, и подробности расследования, и то, что оно полностью дошло до наших дней. Впрочем, к этому документу и вообще к работе комиссии Шуйского современники отнеслись без всякого доверия. Да и сам князь Василий Шуйский, как покажет история, будет дважды менять свое мнение о том, что же произошло в Угличе. Принося клятвы самозванцу Лжедмитрию, он будет утверждать, что царевич спасся, а потом, когда сам станет царем, объявит, что Дмитрий был убит.

В деле не записаны показания угличан, которые утверждали, что Дмитрия убили. Нет описания ни места трагедии, ни раны царевича, ни орудия убийства – ножа, его вообще не искали. К тому же уже в то время было известно то, что подтверждают современные криминалисты: при эпилепсии невозможно себя заколоть: в припадке мышцы рук автоматически разжимаются – то есть, даже если ножик был в руках у царевича, он бы его выронил. Да и трудно поверить в несчастный случай, когда он происходит с такой значимой фигурой – единственным наследником престола, одним из последних представителей мужской линии Рюриковичей.