Юлия Варенцова - День Ангела. Рассказы о святых

Каждый год 25 июня, в день памяти Анны Кашинской, ее город выходит на крестный ход. Мощи святой несут от Вознесенского собора, где они почивают сегодня, к Воскресенскому, где они находились с момента ее канонизации и куда они будут окончательно перенесены, когда реставрация собора завершится. Покровительница «города русского сердца» княгиня Анна Кашинская не забылась в веках и стала «королевой людских сердец».

Благоверные князья Борис и Глеб жили тысячу лет назад, но об обстоятельствах их жизни и смерти спорят до сих пор. Даже лекция об этих святых в семинарии превращается в исторический детектив, если посвятить ее поискам ответов на вопросы, которые возникают у внимательного читателя жития. Почему князья стали жертвами борьбы за престол, на который не претендовали? Кто из старших братьев был «заказчиком» их убийства? Почему они не пытались спастись? И почему Борис и Глеб стали первыми русскими святыми?

У Владимира Красное Солнышко – еще как у язычника – было несколько жен. И множество потомков – 12 сыновей, некоторые из которых умерли раньше отца. 1015-й год. После смерти Крестителя Руси остается семеро сыновей – Святополк, Ярослав, Святослав, Мстислав, Судислав, Борис и Глеб. Считается, что Святополк убирает со своего пути к престолу Бориса и Глеба. Как известно, именно он становится «преемником» князя Владимира и правит в Киеве после него. Но братья Борис и Глеб – младшие. Они – не конкуренты Святополку. По старшинству, он и так – первый в очереди на царство. Зачем же Святополку их устранять?

Все дело в том, что Борис и Глеб родились от последней жены князя Владимира – византийской принцессы Анны. Так что у Святополка есть основания предполагать, что это потенциальная угроза. Они не просто дети от венчанного брака, они еще и потомки византийских, то есть римских императоров. Борис – в крещении Роман, и Глеб – в крещении Давид, – из всех сыновей князя Владимира только они были рождены христианами. И именно это может стать их преимуществом в борьбе за престол. Это первый возможный мотив громкого политического убийства. Но стремились ли Борис и Глеб княжить в Киеве?

Пока жив Владимир, по традиции сыновьям даются в управление города. Борис получает Ростов, Глеб – Муром. Князь Глеб приезжает править в Муром совсем молодым. И надеется, что, по отцовскому примеру, ему удастся обратить в истинную веру свою вотчину. Но язычники муромцы не принимают ни нового учения, ни нового князя.

Юлия Пеженкова, культуролог, Муромский историко-художественный музей:

Муромцы, конечно, были язычниками. Здесь намешивалось множество верований, сюда приходили и славянские племена, и финно-угры, и воины-наемники. Очень густое смешение существовало здесь и верований, и традиций. Глеб, наверное, не ожидал, что столкнется и с таким сильным язычеством, и с таким количеством этносов и культур намешанных. И это говорит о характере муромцев, которые воспротивились и не пустили его.

Епископу Иллариону, который сопровождает Глеба, муромцы отрезают бороду, а самому князю оказывают такое сопротивление, что он даже не может поселиться в Муроме, столице своего княжества. Ему приходится строить загородные дворы. По преданию, главная резиденция князя Глеба возводится на «стратегической высоте» – на вершине лесистого холма, который с двух сторон окружают глубокие овраги, а с третьей очерчивает река Ока. Князю приходится признать: здесь и сейчас миссия невыполнима. Местные жители упорно держатся верований предков. Но у себя, на территории княжеской крепости, Глеб строит первый в этих краях христианский храм – деревянную церковь во имя Спаса.

Позже вокруг вырастет Спасо-Преображенский мужской монастырь – самый древний на Руси после Киево-Печерской лавры. Другую резиденцию князь Глеб строит на реке Ушне, в 12 верстах от Мурома. Потом на месте княжеского двора появится Борисоглебский монастырь, от которого сегодня сохранилась лишь одна церковь – Христо-Рождественский храм. Да и за его воссоздание взялись совсем недавно.

Монахиня Николая (Бушуева), настоятельница Христо-Рождественского Архиерейского подворья:

Когда сюда я приехала, честно говоря, я рыдала просто. Здесь кругом собаки таскали огромные головы животных, которых здесь забивали, вот. Одни руины, одни помойки. Была печальная история, и стоял просто вот этот один храм, без дверей, без окон, без света, без газа – без всего.