Коллектив авторов: Призови имя мое

Ревность должна сохраняться таким же путем, каким она родилась; а родилась она внутренним изменением сердца под невидимым действием благодати Божией.

Учение о перемещении сознания из области ума в область духа и из головы в сердце совершенно чуждо современному научному сознанию. Умовые люди (научники) все в голове живут. Живут в голове и страдают непрестанным бурлением мыслей. Это бурление не дает вниманию стоять на едином. Не может ум стоять и на едином помышлении о Боге, пока он в голове. Все отбегает и отбегает. На этом основании желающим установиться в едином помышлении о Боге заповедуется оставить голову и низойти умом своим в сердце, и там стоять вниманием неисходно. Только тогда, когда ум сочетается с сердцем, можно ожидать успеха в памяти Божией. Извольте поставить себе целью достижение сего и начинайте движение к сей цели. Не думайте, что это труд непосильный; но и того не думайте, что это так легко, что стоит только захотеть, как и дело тут.

Ум как только получит свободу, тотчас начнет блуждать и шататься по миру. Надобно приучить его сидеть дома… и не только дома сидеть, но и стоять неотходно пред Богом. Вот ежели и в этом успеете, то память Божия явится у вас водруженною в уме и сердце, – вы начнете ходить неотступно в присутствии Божием с достодолжным благоговеинством, – вступите в атмосферу духовную, где легко будет вам и дышать и летать… Прежде, чем блюсти стояние в сердце, надобно стать там. Вы большей частью живете в голове, а в сердце сходите лишь тогда, когда головная работа возбудит какое-либо чувство. А надо, наоборот, в сердце быть неотходно, а голову совсем бросить; если встретится нужда, по потребности жизни духовной, поработать умом, то пусть он тогда работает, сидя в сердце.

Так пишет епископ Феофан о необходимости для правильной духовной жизни перемещения сознания и внимания из головы в сердце, как в центр духовной, а не одной только рассудочной, жизни.

То же самое пишет и епископ Игнатий Брянчанинов, как это видно из наших предыдущих бесед.

То же самое говорит и древний отец Церкви Григорий Палама, архиепископ Солунский.

Некоторые говорят, что мы худо делаем, стараясь ум свой заключать внутрь тела; ибо, говорят, гораздо нужнее и полезнее всячески простирать его вовне тела… Брате! Не слышишь, как говорит Апостол, что телеса наши храм живущаго в нас Святаго Духа суть (1 Кор. 6, 19), – и опять, что мы храм Божий есмы (1 Кор. 3, 16), как и Бог говорит: вселюся в них и похожду, и буду им Бог (2 Кор. 6, 16)?

Итак, если и мы будем держать ум свой внутрь тела, ужели будем делать нечто недостойное величия ума? И кто скажет это, кроме разве того кто совсем недуховен и ум имеет обнаженный от Божественной благодати?..

Душа наша одарена многими силами и пользуется, как орудием, телом, ею оживляемым. Каким же органом, как орудием, пользуется в своей деятельности та сила ее, которую мы называем умом? Никто никогда не думал, чтобы ум обитал в ногтях или ресницах, в ноздрях или ланитах. Но все согласны, что он внутрь нас есть. Расходятся только в том, каким внутренним органом, как орудием, пользуется он. Ибо одни водворяют его в мозгу, как в некоем акрополе (кремле); другие дают ему седалище в сердцевине сердца. С последними и мы согласны, поясняя только, что разумная сила наша в сердце не как в сосуде каком заключена, как нетелесная, и не вне его есть, как соединенная с ним, но есть в сердце, как в органе своем , как мы наверное это знаем, не от человеков сему научены быв, но от Самого Создателя человека, Который говорит в Евангелии: не входящее в уста сквернит человека, но исходящее изо уст, то сквернит человека. От сердца бо исходят помышления (Мф. 15, 11, 19).

Почему, стараясь в тщательном трезвении надзирать над нашей мыслительной силой, ей право править и ее исправлять, каким другим способом можем мы успеть в сем, как не собрав отвне рассеянный чувствами ум и введши его внутрь, в это самое сердце, которое есть хранилище помыслов?

Внутрьпребывание есть, в истинном своем виде, условие истинного господства человека над собою , следовательно, истинной свободности и разумности, а потому и истинно-духовной жизни. Это подобно тому, как во внешнем мире владетелем города считается тот, кто занимает крепость. Потому всякое духовное делание и всякий вообще подвиг должен быть совершаем отсюда, иначе он – недуховен, ниже подвижничества и должен быть отметаем. Царствие Божие внутрь вас есть , говорит Господь, и потом для одного духовного делания заповедал: вниди в клеть твою и затвори двери… Это клеть сердца, по разумению всех св. отцов. По сей-то причине человек духовный, спасающийся, подвизающийся и называется внутренним.