Исраэль Дацковский - Орбиты Израиля. Том 1

Добавим, что изучение любой естественной науки приводит к овладению именно этой наукой. Изучение книги, например, по истории приводит всего-то к знанию взгляда автора книги на обсуждаемый предмет без оценки верности этого взгляда (оценка приходит из более широких знаний предмета). И не более. Однако Тора обещает другое. В недельной главе «Шофти́м» книги Двари́м Тора пишет (17:18—19): « [Еврейский царь] пусть напишет себе копию этого Закона [Торы] … и пусть читает его все дни жизни своей, дабы приучился он бояться Г-спода…» То есть Тора обещает нам за свое изучение дать гораздо больше простого знания изучаемого материала. Она обещает нам расширить наше знание и восприятие мира гораздо больше, чем можно напрямую выучить из текста даже при предельно глубоком его понимании. И именно это обещанное Тв-рцом в Его Торе расширение понимания устройства мира и нашего места в нем в награду за бескорыстное изучение Торы является одной из целей изучения Торы ради ее самой. Конечно, понятие «бескорыстное изучение Торы ради ее самой» и обещание Тв-рца за такое изучение расширить результат изучения далеко за границы собственно изучаемого материала касаются всех разделов Учения, но нужно помнить, что это обещание сформулировано как награда за изучение самого Пятикнижия.

Мы не хотели комментировать сам процесс изучения Торы в современном нам мире и соответствие изучаемого материала этому современному миру, но мудрецы не оставили нам такой возможности.

Приведем цитату рава Шимшона Рафаэля Гирша, написанную более 150 лет назад в 10-м письме из его книги «Игро́т Цафу́н» (перевод рава М. Гафта; наш источник – еженедельник «Бееро́т Ицха́к». 2014. Дек. №84):

«Но что скажешь ты, дорогой мой [обращение автора к вымышленному другу Биньямину, которого автор своими письмами пытается направить на правильный путь], если все, что видят твои глаза, – не более чем внешняя сторона Торы, сохранившаяся в столетиях невыносимого давления, тогда как дух Торы покинул ее? Если народ Израиля, избегая жизни окружающего мира, утратив и мировоззрение, и саму жизнь, а в последний период – перестав пользоваться ими и для понимания Торы, – был счастлив, если удавалось сохранить хотя бы внешнюю сторону? Если из-за ветров перемен, властвовавших над миром, Тора окаменела, а народ Израиля из опасения отогнал от себя эти ветры, подобно человеку, отгоняющему коршуна от мертвого тела любимого? Если сотни лет страданий и нищеты, стесняя действие, приучили еврейский народ лишь смиренно терпеть свою судьбу, находя в молитве душевный подъем и утешение? Если этот период истории и развил в народе такие черты? Если вдобавок ко всему развилась в нем необъяснимая покорность, унизившая его дух и сформировавшая его заново? Если все это привело к мировосприятию, видящему в действиях человека только мистические влияния на миры, в силу чего многие в Израиле [в народе Израиля, государства Израиля тогда еще не существовало] перестали понимать заповеди Творца, цель которых – воспитать человека и обустроить его жизнь, низведя эту цель до камей и заклинаний? Если все, что ты, дорогой мой Биньямин, видел и знал, – не более чем оболочка иудаизма и его осколки, иудаизм непонятный и искаженный?»

Добавим длинной цитатой мнение рава Элиэзера Берковича из 4-й главы его книги «Не на небесах» (1983), изданной на русском языке в иерусалимском изд-ве «Маханаим» в 2012 году в переводе Мириам Китросской (мы сохраняем стилистику перевода):

«Та характерная для изгнания форма, в которой дошла до нас Устная Тора и вместе с ней галаха, может стать индикатором серьезности проблемы, стоящей перед еврейством, видящим свое будущее в галахическом иудаизме. Двойное изгнание галахи – из реальности и затем в литературу и кодексы – заковало ее в кандалы, и она уже не в состоянии отвечать на запросы нашего времени. Нигде это не чувствуется так сильно, как в современном государстве Израиль. После почти двухтысячелетнего изгнания галаха вновь приобрела, казалось бы, своего естественного партнера – реальность жизни еврейского народа на своей земле…

Галаха теперь снова может действовать в разносторонней еврейской реальности, имеет широкую область применения Торы к жизни: политической, социальной, экономической и этической. … Она должна заниматься вопросами социальной справедливости, экономической честности, вопросами трудовых отношений и профессиональной этики, социальными проблемами, моралью и этикой в общественной жизни, и даже такими вещами, как правила уличного движения в городах и на дорогах. Как соблюдать шабат в высокоиндустриальном обществе, зависящем от постоянных промышленных процессов, которые нельзя отключать каждую пятницу с заходом солнца? … Неужели это то, что было задумано Торой для еврейского народа, живущего на своей земле – зависеть от еврейского « ша́бес-го́я »?