Петер Антес - Религии современности. История и вера

Религиозный взрывной потенциал вовсе не ограничивается сферой распространения ислама, в которой в одном только 1995 году в Египте и Алжире были убиты сотни просвещенных на западный лад граждан, включая и либерально мыслящих мусульман. Религиозными сионистскими убеждениями было мотивировано убийство 4 ноября 1995 года Премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. С начала 1990-х годов Индия превратилась в арену насильственных актов и выступлений фанатичных индусов-индуистов, чьи действия также получали религиозную мотивацию. В Японии в 1995 году была арестована группа ведущих членов секты так называемой «новой религии» в связи с серией атак отравляющим газом. Все эти примеры свидетельствуют о том, что общественность не может далее не замечать и оставаться равнодушной к возвращению религии и религиозного начала в наш секуляризованный мир. К тому же фактам, привлекающим всеобщее внимание, выделенным в броских крупных заголовках и шапках газетных сообщений, есть немало параллелей в областях, менее значимых для внимания широкой публики. Непосредственно касающиеся промышленности и экономики семинары по развитию междисциплинарного менеджмента показывают, что с религиозными взглядами и ориентирами участников тесно связано принятие конкретных решений по вопросам инвестиций, а также организации трудового процесса [4] 4. В этой связи нельзя умолчать о том, что наряду с религиозными различиями для международного сотрудничества и взаимопонимания всё более существенное значение приобретают также национальные особенности и отношения. См. об этом: John Mole. Der Euro-Knigge №r Manager. Gemeinsamer Markt — verschiedene Sitten. Frankfurt/M 1992, ungekürzte Taschenbuchausgabe. München 1995. . Междисциплинарная «культурная медицина» [5] 5. См. об этом том «Healing and Restoring. Health and Medicine in the Worids Religious Traditions», hrsg. v. Lawrence E. Sullivan, New York-London 1989. Надо отметить, что традиционная школьная медицина сталкивается с этим явлением не всюду в одной и той же форме, а в специфических вариантах, присущих разным странам. На это указывает: Lynn Payer. Andere Länder, andere Leiden. Arzte und Patienten in England, Frankreich, den USA und hierzulande. Frankfurt/M.-New York 1993. уже давно не чужда медицинской практике. В политике национальной безопасности [6] 6. См. об этом: Jean-François Mayer. Religions et sécurité internationale. Bem, Office Central de la Défense 1995. , по крайней мере, когда дело касается ислама, религиозный фактор также приобретает всё большее значение. И во внутренней политике становится всё более очевидным, что различные религиозные группировки должны быть вовлечены в интеграционные усилия социальной политики, если ставится цель достижения внутреннего мира и согласия [7] 7. Тревожные примеры такого рода приведены в книге: Gilles Kepel. Allah im Westen. Die Demokratie und die islamische Herausforderung, München-Zü ch 1996. Эти экстремальные примеры из истории США, Великобритании и Франции показывают, что в городах-спутниках хозяйственных метрополий обостряется конфликтная ситуация, и для многих, прежде всего молодых людей, единственным выходом и способом сохранения своей идентичности и формирования своего мира ценностей видится по-прежнему утверждение исламской религии. . Известные, оказавшиеся в центре общественного внимания события свидетельствуют о необходимости в политических расчетах, — если политика хочет считаться с действительными реалиями, — учитывать религию, как грань нынешней действительности.

Политическая активность группировок, придающих своим действиям религиозную мотивацию, — не единственная форма, в которой выявляется возвращение религии в секуляризованный мир. Существуют совершенно другие формы проявления религиозности, например, йога и медитация, которые показывают, что не хлебом единым жив человек. В последние годы немало людей поддались такой практике и связанным с ней религиозным переживаниям. Нередко они бывали и бывают даже готовы ради этого отказаться от своей профессии, на какое-то время или окончательно уйти из общества, чтобы искать спасение на ином пути, нежели жизнь в обществе потребления и погони за успехом. «Новый век» («New Age») и «век Вассермана» — наиболее яркие примеры, которые показывают, что за многочисленными движениями и группировками прослеживается общая тенденция, направленная к цели, противоположной той, что, согласно учению социолога Макса Вебера (1864–1920), достигнута в процессе модернизации, а именно десакрализации, разрушению волшебства, колдовского очарования мира. [8] 8. Об этом комплексе в целом пишет: Christoph Böchingen «New Age» und moderne Religion. Religionswissenschaftliche Analysen, Gütersloh 1994.