Ольга Першина - Рождественский Благовест

– Это какая ещё такая зодия? – недоверчиво спросил Матфей. – Да и рыбам на небе не место, – строго заметил он, – рыбам в воде плавать Богом положено!

– Вот ты хоть и брат мне, Матфеюшка, а я скажу: к наукам ты не смышлёный. Зодия [1] Зодия (просторечие); зодиак – 12 созвездий (по числу месяцев), которые Земля проходит по поясу своего годового вращения вокруг Солнца это такая конхвигурация звёзд, будто по рисунку, то рыба, то медведь. Про планеты-то именно так протопоп Феодосий и говорил, он человек учёный, Академь Духовную одолел. «Планета Юпитер, – сказывал отец Феодосий, – навроде, как – Царская, а планета Сатурн – Звезда Израилева, посему, как они на небе соединилися, то свет от них пошёл дюже яркий, его волхвы-звездочёты на небе приметили и уразумели, что ЦарьМессия родился, Рождества-то Спасителя мира многие чаяли, Матфеюшка, многие..

– Матфей напряжённо слушал, и видно было, что речи брата приводили его всё в большее и большее смущение.

– Эти самые зодии-то, какие ещё бывают?

– Какие, какие, тельца, овна …

– Ну, знаешь, Аристарх, уж барашкам и бычкам тоже там не место! Место им на поле, рядом с пастухами, навроде нас! – отрезал Матфей, окончательно сбитый с толку. При этом он отвернулся, будто закашлялся, а сам незаметно осенил себя крестным знамением. – Не нравятся мне эти зодии, Аристарх. Не нравятся и всё тут. То ли дело, как отцы наши веровали, что Звезда по небесам шла и волхвам путь-дорожку указывала.

– Сказать тебе правду, Матфеюшка, мне и самому предание отцов наших больше по сердцу.

Братья помолчали, думая каждый о своём.

– А вот Звезда-то, отцы наши говорили, – прервав молчание, вновь начал вопрошать Матфей брата, – будто бы и не Звезда была, а Ангел Господень, може, и сам Архангел Гавриил? Как думаешь, Аристархушка?

– Може, и так. Архангел-то Гавриил у Господа по особым поручениям первый – вот Захарии праведному, отцу Крестителя Господня в храме предстал, и Владычице Пресвятой нашей с Благовестием тоже являлся:

«Радуйся! – сказал, – Благодатная! Господь с Тобою! Благословенна Ты в Женах!» В общем, возвестил Ей о Милости от Бога, что Матерью Ей Господа нашего и Спаса быть надлежало!

Разговор братьев смолк, и воцарилась тишина, которую вновь прервал неугомонный Матфей:

– Ты, Аристархушка, мужик бедовый – на медведя ходил, кабы к тебе Архангел Гавриил пришёл, струхнул бы?

– Обмер бы! – не задумываясь ответил Аристарх. – Пал бы я перед Его Светлой Светлостью наземь!

– Что ж, так и лежал бы, как чурка?

– Не, минуту-другую бы полежал, а потом с прошением ко Господу Самому через Его Светлость обратился.

– Это об чём бы ты просил?

– Об чём, об чём… об упокоении души супруги моей Марфы просил бы.

Матфей печально посмотрел на брата. Действительно, супруга Аристарха – Марфа Егоровна, которую окружающие любили за добрый и кроткий нрав, недавно почила, нежданно-негаданно для всех.

– Смирись, Аристархушка, на всё воля Божия!

– Несправедливый я к ней был, Матфеюшка, несправедливый, тепереча душа стыдом и томится.

– Чего ж ты такого делал?

– Расскажу, чего делал. Приду, бывало, домой, стол к обеду накрыт: тарелка щей дымится, хлеб свежий, подрумяненный в миске лежит. Помолимся мы с Марфой моей в углу Красном, сядем обедать; я щец попробую, и вот причудится мне, де, солоны они много. Посмотрю на неё строго, да как шваркну кулаком по столу и крикну!

– Марфа! Опять щи пересолила!

Она взглянет на меня, как голубица, и ответит едва слышно:

– Разве это можно, Аристарх Савелич? Я, как всегда, сольцы только две щепоточки положила.

– А я говорю, солоны щи! Не перечь мужу! – и ещё раз кулачищем, громче прежнего, для устрашения тресну.

Встанет она – да к образам. Бросится на колени и поклоны начнёт бить земные, приговаривая, так быстрёхонько: «Господи, Спасителю мой, снова я, окаянная, мужа моего Аристарха Савелича, Тобою мне венчанного, прогневала! Прости Ты меня, грешную, нерадивую!» – а слёзки так и капают, так и капают. Жалко мне её станет, я и скажу:

– Довольно, Марфа, иди сюда, приласкаю.

Подойдёт, прижмётся ко мне, а сама дрожит, как листок на ветру.

Так Вы на меня не серчаете, Аристарх Савелич? – спросит.

– Куды на тебя долго серчать, – отвечу.