Владимир Головин - По ту сторону смерти. Ответы на вопросы

А всё остальное необязательно, это следствие нашей веры: мы знаем, что тела наши не вечно будут в земле, они воскреснут. Тело наше – сонаследник вечности души, и, если будем достойны Царствия Небесного, то будем и душой, и телом чистыми. Поэтому омываем, одеваем чистые одежды, хороним. Это является обязательным? Нет, это традиция. Она благочестивая, истекающая из духовных истин.

Но всё-таки мы знаем другую правду. Кто отошёл в вечность без этого приготовления телесного: волки разорвали в лесу, бомба разорвалась – в куски, – само это нисколько не удаляет его от Царствия Божьего. Всё зависит от того, как он жил. Поэтому приуготовление тела – это не так важно. Помним, например, Зосима Марию Египетскую не обмывал, а только поправил одежду и пытался выкопать яму, тело предать земле. Может быть так: утонули люди, сгорели – от них ничего не осталось, они не преданы земле. Это не влияет на состояние души после смерти. Но если есть возможность, мы знаем, в Писании написано: «…ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт 3:19), то лучше тело предать земле. Совершить обряд не потому, что так положено, а потому что это напоминает слово Господа, что нам уходить из этой жизни и в землю возвратиться.

Первое – это молитва; второе – милостыня; и третье – простить его, искренне, от души, чтобы он уходил на суд Божий без груза обид с нашей стороны.

Есть такая традиция и опыт: когда человек умирает, по нему читают Псалтирь. Там вставляется молитовка о душе усопшего: просим о его упокоении, прощении грехов, водворении в Царствии Божием. Когда человек только умер и душа исходит из тела, в это время бесы имеют возможность страхи нагонять. Но если при этом рядом молятся люди, идёт молитва, то для беса молитва и ответная при этом благодать Божия становятся страшнее пожара.

Почему, в первую очередь, молятся об умерших на Псалтири? Возьмем, например, каноны, акафисты, утреннее, вечернее правило – эти молитвы написаны святыми людьми, учителями церкви.

Из молитвенных книг, которые есть в церкви, самая ценная, думаю, – Псалтирь. Почему? Это часть Библии. Псалтирь написана двумя авторами: первый автор, которому принадлежит большинство псалмов, – Давид; а второй автор – Дух Святой. Священное Писание – это коллективный труд Господа и Его избранника. Тут больше, чем просто творение святого. Тут есть слово Божие. И в слове Божием поэтому всегда отражается слово и человека, и Господа. То есть и наше обращение к Господу и Его ответ. Это опытно издревле знали, поэтому, как только человек умирает, открывают Псалтирь, по Псалтири сразу молятся.

Держать траур по родственникам (траур – от нем. trauern «оплакивать» – форма внешнего выражения печали или горя по причине утраты близкого человека – ред.) – такой традиции церковной нет вообще. Есть местные народные традиции. Например, на Кавказе, если у матери умер сын (а у некоторых народов и шире: брат, мужчина), то женщина надевает черную одежду и носит её минимум год, а в некоторых местах всю жизнь. Есть народы Индонезии, где после смерти мужа или родственника, жена отрубает себе палец. Там можно увидеть женщин фактически без пальцев. Это диковатая, конечно, традиция, народная, ничего общего не имеющая с Православием, с правдой Божией.

У православных слова «траур» – нет. Вы обращали внимание, как мы хороним? Мы надеваем чёрные платки, что совершенно не православно. В корне не православно. А православно то, что в традиции церковной делается. В гроб в белом кладем, священники при отпевании в белом облачении, в котором на Пасху служат, в пасхальном. И если посмотреть на обряды отпевания, то это сколок с пасхальной службы. На Пасху в белом? – В белом. Со свечкой в руках? – Да. Почему? – Потому что у нас, православных, нет причины для траура.

Вот умер мой близкий. Но, он не умер. Это – неправда. Умерло тело, душа живая продолжает жить. Мы разлучились. С кем? С телом. А с душой – нет. Будем молиться, в молитве в единстве будем. Мы разлучились навсегда! Это – неправда. И с телом не навсегда. Второе пришествие Господа будет: тела воскреснут – и Его, и моё. Мы встретимся опять. Мы прощаемся на время, только на время. Он куда ушел душой и откуда? Он ушел из того места, где много плачут, туда, где не плачут никогда. Поэтому у православных нет традиции траура.