Александр Сих - Антимир - иллюзия света

В некоторых отраслях широко применяются слова-перевёртыши, заимствованные из других языков. По разным причинам и для разных целей. Вот, хотя бы, взять медицину. Нет, психиатрию и психологию лучше не трогать. Там не один чёрт ноги себе переломал, пытаясь разобраться в том, что они начали, а люди подхватили и усовершенствовали.

Вот, возьмём, например, слово «метеоризм». Можно подумать – какое красивое космическое слово! А на деле? Так и наша жизнь – сплошной метеоризм.

Человечество постоянно пучит. Видимо, от того, что регулярно срываемся и объедаемся разной гадостью. Иногда локально, а иногда массово. Так, объевшись фашистской идеологией, Германию сначала вздуло от собственной арийской гордыни, а потом на весь мир взорвало. И последствия этого взрыва были чудовищны. И несмотря на ужас и жертвы, вонь нацистского метеоризма до сих пор чувствуется в атмосфере, а есть и те, которые вдыхают эту вонь с нескрываемым наслаждением.

Германию, почему-то, вообще часто пучит. Ладно, не пучит, но пучило. Сначала кайзера взорвало, потом Гитлера. Дело, видимо, в том, что оба страдали национальной и личной хронической гиперрексией амбиций. Подобная болезнь губительна для любого больного и несёт в себе не только потенциальную, но и реальную угрозу для окружающих. А психологическая гиперрексия для правителя оборачивается катастрофой для всего мира.

А бывает, что пища кажется вполне здоровой и полезной, но всё равно пучит и взрывает. Кто виноват? Повар? Возможно. Наша неразборчивость в еде? Скорее всего. Так случилось в 17 году прошлого столетия. Внешне красивый рецепт немецкого (!) кулинара привёл к массовому отравлению и трагедии не только русского народа.

Это из крупных примеров социального метеоризма. А по мелочи мировой социум подвержен этой хвори постоянно. У человечества перманентное состояние метеоризма. Идеологические газы бродят по всему земному телу, потом в каком-то месте скапливаются и взрываются. Правда, в некоторых местах получается их стравить по-тихому. Точнее, удавалось. Сегодня весь мир так вспучило, что вот-вот где-то рванёт. Где точно, никто не знает. Но существует вероятность, что за взрывом последует цепная реакция. И это не может не волновать всех мыслящих, честных, не равнодушных людей, для которых их дом – Земля.

А я тоже, как и мой далёкий родственник, в некотором роде космополит. Хотя и считаю себя патриотом. Патриотом в том смысле, что люблю родные края. Где родился, вырос, живу и где, надеюсь, умру. Где родились мои родители, дедушки и бабушки. Поэтому, если быть точным, я патриот-абориген. Я не представляю себе жизнь в другой стране. Я просто таким уродился.

Но ни в коем случае не осуждаю тех, кто куда-либо выехал на ПМЖ. Любой землянин имеет право жить в любом уголке земного шара. Не любой, правда, имеет такую возможность. Но на возможность ещё требуется желание. «Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!» У меня эмигрантских желаний не было никогда. В отличие, кстати, от моих далёких предков.

И если уж совсем начистоту, то сперматозоиды Потоцких находили подходящие яйцеклетки по всему миру. Это если грубо генетически. Ведь именно этим гордятся потомки-снобы древних и знатных родов.

А патриотизм, как национальная черта, вещь лукавая, глупая и опасная. Как сказал Генри Лоусон: «Патриотизм – причина всех бед на земле; именно патриотизм ведёт к войнам; это ложное чувство, порождённое невежеством, заставляет людей гнуть спину, умирать с голоду и проливать кровь ради покоя и удобства их никчемных господ».

Мои дедушки и бабушки родились в Польше, а умерли кто в Советском Союзе, а кто уже и в Беларуси. А прадедушки и прабабушки родились и умерли в Польше. И, естественно и вполне закономерно, считали себя поляками. Вот такая оказия. Живя на одной территории, мои предки являлись подданными Польши, Советского Союза и Беларуси. Это из последних колен. Я, кстати, тоже ещё родился в Советском Союзе. Перед самым его крушением.

Мне 35 лет. Об этом возрасте можно сказать так же, как о стакане, который то ли наполовину полон, то ли наполовину пуст. Для кого-то уже 35, для кого-то ещё 35, а для меня просто 35.

Роста я чуть выше среднего, телосложения спортивного, но не борца сумо, брюнет, но не жгучий. Из особых примет могу сообщить, что я разносторонне развит. Буквально. Как умственно, так и физически. Правда, с переменным успехом.

Если поверить, что одно полушарие мозга отвечает за логику, а второе – за творчество, то я с детства был склонен как к первому, так и ко второму. Последнему, правда, отдавая предпочтение. Однако, как первого, так и второго было у меня умеренно, но не в избытке, поэтому ни по частям, ни в целом мозг мой в гении не годился. Если, конечно, гениальность следует искать исключительно там. Как бы там ни было, я на свой мозг не в обиде, а очень даже в благодарности, что он именно такой, какой есть.