Елена Сергеева - Матрона Московская

Матронушка говорила: «Враг подступает – надо обязательно молиться. Внезапная смерть бывает, если жить без молитвы. Враг у нас на левом плече сидит, а на правом – ангел, и у каждого своя книга: в одну записываются наши грехи, в другую – добрые дела. Чаще креститесь! Крест – такой же замок, как на двери». Она наставляла не забывать крестить еду. «Силою Честнаго и Животворящаго Креста спасайтесь и защищайтесь!». О колдунах матушка говорила: «Для того, кто вошел добровольно в союз с силой зла, занялся чародейством, выхода нет. Нельзя обращаться к бабкам, они одно вылечат, а душе повредят».

Матушка часто говорила близким, что сражается со злой силой, колдунами, невидимо воюет с ними. Однажды пришел к ней благообразный старик, пал перед ней на колени весь в слезах и говорит: «У меня умирает единственный сын». А матушка наклонилась к нему и тихо спросила: «А ты как ему сделал? На смерть или нет?» Он ответил: «На смерть». А матушка говорит: «Иди, иди от меня, незачем тебе ко мне приходить». После его ухода она сказала: «Колдуны Бога знают! Если бы вы так молились, как они, когда вымаливают у Бога прощение за свое зло!».

Подвиг Матроны заключался в великом терпении, идущем от чистоты сердца и горячей любви к Богу. Именно о таком терпении пророчествовали Святые Отцы Церкви. Как настоящая подвижница, блаженная не словами, а всей своей жизнью учила истинному духовному зрению и способности преодолевать тяготы на пути к спасению.

Сон с белой птицей

Матушка, казалось, знала все события наперед. Каждый день прожитой ею жизни – поток скорбей и печалей приходящих людей. Помощь больным, утешение и исцеление их. Исцелений по ее молитвам было много. Возьмет двумя руками голову плачущего, пожалеет, согреет святостью своей, и человек уходит окрыленный. А она, обессиленная, только вздыхает и молится ночи напролет. У нее на лбу была ямка от пальчиков, от частого крестного знамения. Крестилась она медленно, усердно, пальчики искали ямку…»

Во время войны она отвечала приходившим просителям, жив или нет близкий им человек. Кому-то советовала ждать, кому-то – отпевать и поминать. Ее односельчанка по фамилии Хитрова три раза получала извещения о смерти мужа. «Жив, придет на Казанскую! Постучит в окошко», – говорила Матрона. Кончилась война, пришел 1947 год, и в день празднования Казанской иконы Божией Матери Тимофей Хитров вернулся домой.

О матушке знали многие московские священники, монахи Троице-Сергиевой лавры. Часто ездили к ней земляки из ее родных мест, из окрестных деревень ей писали записочки, а она отвечала. Приезжали к ней и за двести, и за триста километров, а она знала имя приехавшего человека. Матушка наставляла, что лечиться нужно обязательно. «Тело – домик, Богом данный, его нужно ремонтировать. Бог создал мир, травы лечебные, и пренебрегать этим нельзя».

Своим близким матушка сочувствовала: «Как мне вас жаль, доживете до последних времен. Жизнь будет хуже и хуже. Тяжкая. Придет время, когда перед вами положат крест и хлеб, и скажут – выбирайте!» – «Мы выберем крест, – отвечали они, – а как же тогда можно жить будет?» – «А мы помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, помолимся Богу, съедим и сыты будем!»

Спящая на кулачке

В другой раз она говорила, что не надо ничего бояться, как бы ни было страшно: «Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы! Господь сам все управит!»

Матронушка часто повторяла: «Если народ теряет веру в Бога, то его постигают бедствия, а если не кается, то гибнет и исчезает с лица земли. Сколько народов исчезло, а Россия существовала и будет существовать. Молитесь, просите, кайтесь! Господь вас не оставит и сохранит землю нашу!»

Последний земной приют Матронушка нашла на подмосковной станции Сходня (улица Курганная, дом 23), у дальней родственницы. К ней по-прежнему потоком шли посетители и несли свои печали и просьбы, шли получить благословение на брак. Рассказывает Зинаида Александровна Карпина, уроженка села Себино: «Я уехала в Москву в шестнадцать лет, в общежитие к сестре, которая была старше меня на четырнадцать лет. Через два с половиной года меня стали сватать за человека, которого я ни разу не видела. Моя мама мне писала: “Дочка, даже если знаешь человека два дня, но если Матронушка благословит, выходи. Москва – темный лес, это не дома, где всех знаешь за несколько деревень”. И вот я приехала на Сходню. Нашла домик, где Матрона жила, а когда ехала, то думала (не нарочно, лезло мне в голову): “Ничего она не понимает”. В дверях меня встретила – потом я узнала – ее прислужница. Я не сказала, откуда я. Она мне говорит, что Матрона сегодня больше принимать не будет. Я сразу решила, что вот, я ехала, думала о ней плохо, вот она меня и не принимает. Одна комната была совсем закрыта, а другая на один палец приоткрыта. И только я повернулась уйти, как слышу ее голос из комнаты: “Татьяна Ивановна, пропусти, это дочка Дунина из Себина приехала”. Татьяна Ивановна меня пропустила. Матушка мне не дала ничего говорить и сразу сказала: “Это не твой жених, он всякими делами занимается; ты скоро выйдешь замуж, и выйдешь вперед своей сестры”. Еще сказала, что я к ней скоро приеду; и правда, через два месяца я к ней приехала, и она мне сказала: “Это – твой муж, и ты будешь жить хорошо, только венчайся, до венчания ничего не позволяй”. И она мне читала молитвы над головой и три раза сказала: “Будь честной христианкой, и будешь жить хорошо”. Я так и сделала. Венчалась в Богоявленском храме. Сестра ездила ко мне в гости и тоже вышла замуж в тот же дом…»