«Слово Божье живёт только в Его пророках. Когда-нибудь мудрые эссены, одинокие странники у горы Кармель и Мёртвого моря, дадут тебе ответ».
Мы также можем представить себе ребёнка Иисуса среди его юных товарищей, пользующегося у них странным авторитетом, который давал развитый интеллект, соединённый с активным сочувствием и чувством справедливости. Мы следуем за ним в синагогу, где он слышал, как книжники и фарисеи обсуждали друг друга, и где ему самому предстояло проявить свои диалектические способности. Мы видим, как его быстро оттолкнуло сухое учение этих докторов закона, которые до такой степени извратили букву, что лишили её духа. И снова мы видим его соприкосновение с языческой жизнью, когда он посещает богатый Сефорис, столицу Галилеи, резиденцию Антипы, охраняемую наёмниками Ирода, галлами, фракийцами и варварами всех мастей. Во время одной из частых поездок в гости к еврейским семьям он вполне мог заехать в финикийский город, один из тех настоящих человеческих ульев, кишащих жизнью, на берегу моря. Он увидел бы издалека низкие храмы с толстыми крепкими колоннами, окружённые тёмными рощами, откуда доносились песни жриц Астарты под тоскливый аккомпанемент флейты; их сладострастные вопли, пронзительные, как крик боли, пробудили бы в его сердце глубокий стон страдания и жалости. Затем сын Марии вернулся в свои любимые горы с чувством освобождения. Он поднялся на кручи Назарета, окинул взглядом обширный горизонт Галилеи и Самарии и бросил томительный взгляд на Кармил, Гильбоа, Табор и Сихем, давних свидетелей патриархов и пророков.
Какими бы сильными ни были впечатления внешнего мира на душу Иисуса, все они меркли перед суверенной и невыразимой истиной в Его внутреннем мире. Эта истина расширялась в глубинах Его природы, как прекрасный цветок, появляющийся из тёмного водоёма. Она напоминала растущий свет, который появлялся перед ним, когда он оставался один в тихой медитации. В такие моменты люди и вещи, как близкие, так и далёкие, казались ему как бы прозрачными в своей сущности. Он читал мысли и видел души; затем, в памяти, он улавливал, словно сквозь тонкую завесу, божественно прекрасные и сияющие существа, склонившиеся над ним или собравшиеся в поклонении ослепительному свету. Чудесные видения приходили во сне или вставали между ним и реальностью, фактически дублируя его сознание. В этих переносах восторга, которые несли его из зоны в зону, словно к другим небесам, он временами чувствовал, как его притягивает могучий ослепительный свет, а затем погружался в раскалённое солнце. Эти восхитительные переживания оставили в нём источник невыразимой нежности, источник удивительной силы. Каким совершенным было его примирение со всеми существами, в какой возвышенной гармонии он находился со Вселенной! Но что это был за таинственный свет – хотя и более знакомый, и живой, чем другой, – который исходил из глубин его природы, унося его в самые отдалённые уголки космоса и всё же объединяя его тайными вибрациями со всеми душами? Не было ли это источником душ и миров?
Он назвал его: Отец Его Небесный 8 8 Мистические летописи всех времён свидетельствуют, что моральные или духовные истины высшего порядка воспринимались некоторыми высоко одарёнными душами без рассуждений, просто путём внутреннего созерцания и в форме видения. Это психическое явление, несовершенно известное современной науке, но всё же неоспоримый факт. Екатерина де Сиенн, дочь бедного красильщика, в возрасте четырёх лет видела видения чрезвычайно удивительного характера. Сведенборг, человек науки, спокойный наблюдатель и рассудитель, в возрасте сорока лет, будучи совершенно здоровым, начал видеть видения, которые никак не были связаны с его предыдущей жизнью. Я не претендую на то, чтобы поставить эти явления в один ряд с теми, которые происходили в сознании Иисуса, но просто утверждаю универсальность внутреннего восприятия, независимого от телесных чувств.
.
Это первобытное чувство единства с Богом в свете Любви – первое, великое откровение Иисуса. Внутренний голос велел ему спрятать его глубоко в сердце, но в то же время оно должно было озарить всю его жизнь. Оно дало ему непобедимое чувство уверенности, сделало его одновременно нежным и неукротимым, превратило его мысли в алмазный щит, а речь – в пламенный меч.
Кроме того, эта глубоко тайная, мистическая жизнь сочеталась с совершенной ясностью в вопросах повседневной жизни. Лука показывает его в возрасте двенадцати лет как «возрастающего в силе, благодати и мудрости». Религиозное сознание было в Иисусе врождённым, абсолютно независимым от внешнего мира. Его пророческое и мессианское сознание могло быть пробуждено только внешними обстоятельствами, жизнью его эпохи, короче говоря, особым посвящением и долгой внутренней проработкой. Следы этого можно найти в Евангелиях и в других местах.
Читать дальше