Вячеслав Александров - Введение в философию православия. Часть 2

Гордость житейская – это болезнь, поражающая, главным образом, ту часть нашей души, которая связана с волей. Наше желание к самоутверждению – вполне естественное желание, и оно также естественно может быть удовлетворено. Для этого просто необходимо отказаться от привычки судить людей и мир, а свои слабости, неудачи, проблемы, болезни воспринимать как то, над чем необходимо взлететь, возвыситься, используя нерасторжимую связь нашего духа с духом Жизнедателя. Но если мы сосредоточим своё внимание на внешней действительности, то, тем самым, отделим от Божьей воли свою волю, и она начнёт искать в окружающей действительности то, что позволит удовлетворить потребность самоутверждения. При этом происходит в душе искажение чувств и разума, они утрачивают связь с небесными сферами и начинают проявлять себя как «похоть очей, и похоть тела. Иеромонах Владимир (Мусатов) говорил: если гордость житейская станет беспокоить нас, мы обязаны сказать ей: «Не смущай нас напрасно – мы здесь пришельцы и странники, и имеем такое высокое Отечество, где невысоким почитается возвышенное на земле. Поэтому горами ли, дебрями ли ведёт нас невидимая рука Провидения, всё равно, только бы привела нас в наше горнее Отечество».

Давайте более внимательно рассмотрим вопрос о том, что представляет ум, поражённый болезнью, называемой – похоть очей. Именно он и явился создателем мира искусственного, неестественного. И создаёт он его, разрушая и грабя все царства творения. Но нас, главным образом, волнует вопрос о том, что происходит с обычным человеком. Ибо ум, наряду с чувствами и волей способен выступить в качестве главного проводника, ведущего душу к спасению. Он имеет такую же возможность, как и воля, и любовь выступить инициатором перемены человека. Прежде всего, от нас требуется, чтобы мы использовали свой дар размышления. Почему возникает похоть очей? Потому, что мы не стремимся вскрыть истинные причины происходящих с нами событий, не исследуем основания целей, к которым устремляемся. Нас прельщает внешняя красота и людей, и явлений, и предметов. И совершенно не волнует то, какие последствия вызывают действия, связанные с достижением того, что так радует глаз.

Мы чувствуем искреннее удовлетворение, что у наших близких, например, детей, есть радующая глаз одежда, обстановка, чудесные игрушки, хорошая еда. Мы радуемся тому, что это могли сделать для тех, кого любим. И всё! На этом проявление нашей любви нередко заканчиваются. Нам некогда заниматься их внутренним миром. И близкие начинают сначала робко протестовать, а потом могут начать против нас необъявленную войну. Ибо нуждаются они в тепле нашего сердца и внимании. А мы желаем воспринимать своё окружение в виде предметов, радующих глаз. Мы, создавая красивые условия для близких, делаем на самом деле это не для них, а для удовлетворения похоти своих очей. Люди это хорошо чувствуют, и начинают пользоваться нами, как средством для удовлетворения нами же порождённой в них похоти.

И в церковной жизни, многих из нас привлекает чаще внешнее благолепие обстановки, обряда. И мы испытываем удовлетворение просто от своего присутствия среди этой красоты. Но, кроме того, что очи души получают удовлетворение от литургии, она из Церкви немногое выносит. Мало того, может быть крайне раздражена теми, кто нарушил «порядок»: неправильно поставил свечку, криво перекрестился, «не по уставу одет» и пр. Разве мы в этом случае молимся? Мы ищем то, что принесёт удовлетворение похоти очей, и не более.

Подобное происходит во всех сферах нашей жизни, поэтому она для большинства является пошлой. Причиной тому является и то, что ум привык скользить только по поверхности бытия. Что происходит со способностями, которые не применяют с пользой? Правильно они утрачиваются. Так и ум, не исследующий глубин бытия, не устремлённый в небесные сферы угасает. Постепенно для нас становятся неразрешимыми даже те задачи, ответы на которые находятся прямо перед глазами. Если бы мы, например, ответственно относились к воспитанию своих детей, то неужели бы вовремя не увидели в их поведении то, что немедленно следует исправлять. Неужели ум, в союзе с сердцем и волей не нашёл бы, по-настоящему, действенных для этого средств. Так и во всём: при выборе спутника жизни, друзей, учебного заведения, работы… если бы включали возможности ума, а не только его способность любоваться внешней красотой, то разве жизнь наша не была бы иной? Разве мы не избежали бы тех утрат, которые произошли? Иеромонах Владимир (Мусатов) отвечал на вопрос келейника о том, как побеждается похоть очей так: «Мы пришельцы и странники; для странников всегда удобно нести с собою мало, нежели много, и благоразумно нести не сокрушаемое, нежели скоро гибнущее. Сохранив душу свою нестяжательно в странничестве, в Отечестве найдём для неё сокровища, которые ни моль, ни ржа не истребляют». (Вопрос 84). Похоти плотской следует говорить: «Удались от нас, мы пришельцы и странники, а на пути не пиршествуют и не роскошествуют».