Константин Яцкевич - Духовно-аскетические беседы

Ты же сам пока ещё даже не имеешь ясного представления о духовном сердце и духовном уме, поскольку пребываешь в уме более низком – телесно-душевном, который только ищет путь к духовному сердцу и очищается от страстей и эгоизма. Таким умом невозможно практиковать умное делание.

– Значит, умное делание в наше время – это уже просто миф и легенда о возможностях отцов первых веков ? – с грустью спросил молодой монах.

– В значительной мере да, – ответил старец. – Умное делание потому и исчезло, что не стало его живых носителей и практиков – совершенных подвижников и аскетов, подобных Иоанну Крестителю и первым отцам – пустынникам. Но это не единственнная причина, были и другие причины прещения и гонения безмолвников и отшельников со стороны власти и церкви.

– Странно, а почему власть и церковь не приветствовали умное делание ?

– Всё-то ты хочешь знать, – с улыбкой отреагировал старец. – Умное делание не приветствовалось властью и церковью как излишне мистическое и таинственное, связанное с обретением таких даров и плодов, которые шокировали, поскольку не вписывались ни в какие церковные догматы, каноны и правила, а потому служили большим искушением для духовенства и простых верующих.

– Отче, а ты мог бы сказать в чём состояли эти плоды ?

– Эти плоды состояли в непостижимых возможностях, открываемых душе в высшей молитве – зрительной и восхищенной. Это дары духовной силы Льва – царя всех зверей, которая наделяла человека поистине сверхъестественными способностями и божественными возможностями, которые шокировали и потрясали воображение простых людей, считавших это чудом или чудотворением.

Многие православные святые, канонизированные в лике чудотворцев и пророков, в действительности просто обладали отдельными плодами умного делания, среди которых прямое духовное знание обо всём сущем и грядущем, знание разных языков, возможности целительства, неподверженность смерти, возможность исчезновения и др.

– А какая в этом всём была крамола, если это олицетворение силы Божьей и возможностей обоженного человека ? – спросил монах.

– Церковное руководство и власть так не считали. Им совсем не нужны были неуправляемые маги, волхвы и чудотворцы, поскольку они были заинтересованы в нравственности и церковном благочестии простого народа, а потому исходили из того, что духовная сила, обретённая вне церкви, – это не божественная сила, а демоническая или оккультная.

– Но ведь умное делание – это плоды сердечной молитвы и чистого ума, – ты сам говорил. Почему же церковное руководство и власть этого не знали?

– Они об этом знали, но исходили более из государственных соображений настороженности ко всему, что выходит за рамки повседневной социальности и общепринятой благопристойности.

К тому же многие практики умного делания и исихасты были людьми не от мира сего, которые не следовали никаким социальным законам мирского и церковного благочестия, следуя только закону Духа. Мирянам и простым верующим они казались совершенно безумными, дерзкими и сумасшедшими, хотя это было их священнобезумие Христа ради.

– И как это всё отразилось на них ?

– Плохо отразилось. Это всё вынудило их ещё дальше дистанцироваться от мира, официальной религии и церкви, поскольку сильно смущало власти и простых людей, большинство которых попросту боялось священнобезумных и аскетов, считая их магами и колдунами, хотя это было формой высшего ума и мышления. Позднее этот феномен получил в церкви оправдание подвига юродства, как мнимого безумия, которое прячет от мира подлинно духовный ум.

Юродство, как форма духовного подвига и делания, просуществовало несколько столетий, но к 17-му веку было искоренено и оно – вначале никоновским расколом 1650 г., который жёстко регламентировал формы религиозности, а потом церковными реформами Петра Первого, которые запретили отшельничество, странничество, исихию и анахоретство.

– Как жаль, что власти и церковное руководство не смогли оценить по достоинству этих плодов, – с сокрушением произнёс молодой монах.

Старец ухмыльнулся и с улыбкой переспросил:

– А чтобы по-твоему было, если бы они смогли оценить плоды умного делания и умной молитвы ?

– Я думаю, умное делание тогда бы не утратилось и в монастырях сегодня было много настоящих молитвенников, практиков умного делания и духоносных учителей, что очень хорошо повлияло бы и на церковь и на мир. Разве не так ?