А. Лобанова - Святой Андрей

28 января 1938 года протоиерей Андрей был арестован и заключён в тюрьму в городе Данилове. 10 февраля «тройка» НКВД приговорила его к расстрелу. Уже после приговора «тройки», 17 февраля, протоиерей Андрей в первый раз был допрошен.

– Вы арестованы как участник и вдохновитель контрреволюционной повстанческой группы, существовавшей в Даниловском районе. Вы признаёте себя в этом виновным? – спросил его следователь.

– Нет, участником контрреволюционной группы я не был и о существовании такой не слыхал, – ответил священник.

– Вам зачитывается показание Державина. Вы подтверждаете это?

– Показание Державина я отрицаю.

– Факт попытки устроить политический эксцесс во время снятия колоколов с колокольни наумовской церкви, использовав для этого религиозную фанатичку, запершуюся в церкви, вы тоже отрицаете?

– Никакой попытки противодействовать снятию колоколов с моей стороны не было, и на оказание сопротивления снятию колоколов я никого не подбивал. Как оказалась гражданка из деревни Радово запертою в церкви, я не знаю. Лично меня во время снятия колоколов в селе Наумово не было.

– А факт устройства вечерних богослужений на квартире у этой же гражданки из деревни Радово, на которых среди собравшихся верующих вы вели антисоветскую агитацию, вы тоже отрицаете?

– Устройство вечерних богослужений я не отрицаю, но антисоветской агитации среди собравшихся верующих я не вёл.

– Вам зачитываются показания Софийского. Что вы можете сказать теперь?

– Я не отрицаю того, что я Софийскому высказывал недовольство существующим положением, что жить стало тяжело, доходов в церкви не стало, но антисоветской агитации я не вёл и в контрреволюционную группу Софийского не вербовал.

– Вам зачитываются показания Расторгуева. Что вы можете сказать на это?

– Расторгуев показывает на меня ложно.

В тот же день следователи устроили очную ставку между протоиереем Андреем и священником Софийским, который подтвердил данные им на следствии лжесвидетельства. Выслушав их, отец Андрей сказал: «Я подтверждаю, что при встрече с Софийским я действительно высказывал недовольство существующим строем и жаловался на своё плохое материальное положение. Остальные факты, показанные Софийским, я отрицаю».

Протоиерей Андрей Добрынин был расстрелян 21 февраля 1938 года и погребён в безвестной общей могиле.

Память мученика совершается 8/21 февраля.

Мученик Андрей родился 30 октября 1882 года в деревне Китенево Клинского уезда Московской губернии в крестьянской семье; отец его Матвей Трофимов летом занимался сельским хозяйством, а зимой разрабатывал лесные делянки. Андрей окончил сельскую школу и помогал отцу, пока не женился и не обзавёлся своим хозяйством, небогатым, но вполне, по его мнению, достаточным. В 1916 году он был призван на фронт и служил рядовым до 1917 года.

Андрей Матвеевич был прихожанином церкви Воздвижения Креста Господня в селе Воздвиженском Клинского уезда, с юности пел здесь на клиросе, был псаломщиком и регентом, членом церковного совета. Когда начались гонения на Русскую Православную Церковь, он не изменил своей вере и своим убеждениям и остался членом церковного совета и регентом.

В 1931 году советская власть стала уничтожать крестьянские хозяйства, и Андрей Матвеевич вступил в колхоз, где ему было поручено ухаживать за колхозными лошадьми.

Наступил 1937 год, власти районов и областей приступили к составлению списков на арест не угодных коммунистам людей. Обратил на себя внимание и благочестивый крестьянин, соблюдавший все церковные праздники, часто посещавший церковь и во время богослужений исполнявший обязанности регента.

Сотрудники НКВД потребовали справку на Андрея Матвеевича от председателей сельсовета и колхоза; председатель сельсовета написал, что «Трофимов после революции и до революции является активным церковником, состоял и состоит в данное время членом церковного совета, был церковным старостой. В настоящее время является регентом церковного хора и исполняет службу дьячка при церкви. Является враждебно настроенным против советской власти и колхозов» [64]. Председатель колхоза написал, что Андрей Матвеевич говорил, что «"не нужно работать в престольные праздники, а идти в церковь, а то у нас уже ничего не стало родиться за то, что вы не ходите в церковь"… Ведёт в колхозе подрывную работу… придя на собрание, бросил на стол ключи от конюшни и говорит, что „нате вам ваши ключи и ухаживайте, как хотите сами, а я работать больше не буду“» [65].