А. Лобанова - Святой Андрей

В ночь со 2-го на 3 ноября Андрей Иванович был арестован, заключён в бежецкую тюрьму и сразу допрошен.

– Расскажите следствию, с кем вы из бывших торговцев и лиц духовного звания имеете знакомство и поддерживаете связи.

– В настоящее время я ни с кем из бывших торговцев или священнослужителей знакомства и связей не имею. В прошлом, примерно году в 1932–1933, я один раз был приглашён на именины к епископу Григорию Козыреву. Иногда я бывал на квартире у епископа Григория по церковным вопросам…

– Расскажите, какие вами и присутствующими на именинах у Козырева велись разговоры.

– За время моего присутствия разговоров на политические темы или об отношениях Церкви и государства не было.

– Следствие располагает данными, что вы, будучи на одном из собраний духовенства, говорили о нерентабельности колхозов и возмущались режимом советской власти. Признаёте ли вы себя в этом виновным?

– Виновным себя в этом не признаю, подобных мыслей против колхозов или советской власти не высказывал.

– Известно ли вам, где находятся в настоящее время Григорий Козырев и его братья Иван и Василий?

– До моего ареста я слышал… что епископ Григорий Козырев и его братья Иван и Василий арестованы органами НКВД; за что – для меня неизвестно.

– Следствием установлено, что вы, находясь на квартире Григория Козырева во время его именин, а также и во второй раз во время его юбилея в 1935 году, вели разговор контрреволюционного характера, направленный против советской власти. Расскажите, какой разговор антисоветского характера вы вели против советской власти.

– Это я отрицаю. Никакого контрреволюционного разговора, направленного против советской власти и партии, мы не вели.

– Следствием установлено, что вы в августе 1937 года… в церкви среди населения выражали ярую злобу по адресу советской власти, проповедуя о невыносимой жизни в Советском Союзе, и угрожали крестовым походом папы римского. В этом вы себя виновным признаёте?

– Нет, это полностью отрицаю и заявляю, что этого я не говорил никогда.

– Следствие последний раз от вас требует правдивых показаний о вашей контрреволюционной деятельности.

– Заявляю, что я вообще рассказывать следствию о контрреволюционной деятельности не буду, так как я её никогда не проводил.

27 декабря 1937 года «тройка» НКВД приговорила Андрея Ивановича к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.

После смены руководства НКВД и расстрела главы НКВД Ежова жена Андрея Ивановича Антонина Ивановна стала хлопотать об освобождении мужа, но приговор был оставлен без изменений. Староста Никольской церкви Андрей Иванович Гневышев скончался 7 марта 1941 года в Каргопольлаге Архангельской области и был погребён в безвестной могиле.

Память мученика совершается 22 февраля/7 марта.

Священномученик Андрей родился 10 августа 1874 года в селе Рождествено-Прозорово Мологского уезда Ярославской губернии в семье священнослужителя Николая Добрынина. По окончании Ярославской духовной семинарии он был рукоположен во священника и впоследствии служил в храме в селе Пречистое-Наумово Даниловского района Ярославской области. Возведён в сан протоиерея и назначен благочинным Даниловского округа.

В ноябре 1937 года священники Даниловского округа были арестованы; во время следствия некоторые из них подписали протоколы, в которых говорилось, что протоиерей Андрей Добрынин был вдохновителем и возглавителем контрреволюционной повстанческой группы.

21 января 1938 года находившийся под следствием в тюрьме священник Всеволод Державин, служивший в Даниловском районе, написал следователям заявление, что 12 марта 1937 года он был завербован в контрреволюционную группу благочинным протоиереем Андреем Добрыниным, который кроме него завербовал в ту же группу ещё шестерых человек. Он показал, что протоиерей Андрей противодействовал мероприятиям советской власти при снятии колоколов с церковной колокольни, «организовал для этого группу верующих, которые оказали сопротивление в момент снятия колоколов в 1936 году, а одна фанатичка из деревни Радово по его указанию взяла у него ключи, заперлась на колокольне, где подняла крик, а сам Добрынин в этот момент скрылся у этой же фанатички в деревне Радово. В вечернее время Добрынин устраивал всенощные, где среди собравшихся верующих вел агитацию в том смысле, что лозунг сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными неосуществим» [62].