Николай Посадский - Как можно видеть Бога. Святитель Григорий Палама

Дарование людям сверхъестественного откровения не устраняет и надобности богопознания естественного.

Естественное богоискание и богопознание содействуют тому, что истины откровенного Слова Божия принимаются не путем только одного подчинения разума Откровению, не одной только внешней верой, но и всем существом человека; они воспринимаются уже как истины, отвечающие самым коренным и глубоким вопросам его духа. В видимой природе много такого, что может служить подтверждением и пояснением истин Откровения. Спаситель, говоря, например, о Промысле Божием, указывает на птиц и полевые лилии и, таким образом, учение сверхъестественного откровения объясняет примерами из области откровения естественного.

Слышание слова Божия, одно только рассудочное восприятие Откровения не достаточны для образования в человеке действительной веры. Не все имеющие сверхъестественное откровение Божие познают Бога. Иудеям Бог открыл истину о Себе во Христе Спасителе так, как до того не открывал, но они Его не познали. То же наблюдается и в мире христианском. Было и есть немало людей, знакомых с Откровением, но остающихся чуждыми христианству. Отсюда ясно, что для приобретения живого богопознания недостаточно обладания известными умственными способностями и одной рассудочной деятельности. Откровение – не предмет любознательности, не отвлеченное учение, а живое и действенное слово Божие, благодатно возрождающее человека в жизнь вечную. Для действительного понимания и усвоения его нужно кроме умственной восприимчивости еще и нечто другое. Для живого религиозного познания требуются еще особые нравственные условия;при отсутствии этих условий слово Божие так и остается непонятой и невоспринятой тайной, которую Бог утаил от мудрых и разумных и открыл то младенцам (Мф. 11, 25). Вот почему мудрецы древнего мира, хотевшие одним разумом познать истину, не познали Бога в премудрости Божией (1 Кор. 1, 21), а простые некнижные рыбаки галилейские усвоили и возвестили миру высокие тайны христианского учения. Так учит об условиях живого религиозного познания и само Откровение. Как на первейшее условие такого познания оно указывает на необходимость нравственной подготовленности человека, именно – чистоты сердца (чувства) и доброго направления воли (добродетели). Человек, искренне ищущий богопознания, то есть приближения к Богу, должен осудить в себе человека ветхого, отречься от страстей, движущих его умом и волею, от работы чувственности, вообще – от греха. Ветхозаветный мудрец, автор книги «Премудрости Соломона», сказал: В злохудожну душу не внидет премудрость, ниже обитает в телеси повиннем греху (Прем. 1, 4). Сам Спаситель учит, что только чистые сердцем узрят Бога (Мф. 5, 8). Такое значение в деле богопознания нравственной чистоты понятно. Здесь нужно, чтобы в человеке было живо и чисто религиозное чувство – влечение и тяготение к Богу души человеческой; нужно, чтобы сохранялась способность к восприятию воздействий из иного мира. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что «совершенство чистоты есть начало богословия». Но если дух человека, его чувство и воля заполнены влечениями к твари, что и бывает в состоянии греховной нечистоты, то помимо этой нечистоты, помрачающей духовное зрение, в человеке вообще и не остается места влечениям к Богу. Все это, естественно, не дает развития духовным способностям человека, именно – его религиозному чувству. Оно слабеет и мертвеет для восприятий откровений из мира сверхчувственного, подобно тому как, например, совесть при глубоком нравственном падении человека перестает быть голосом Божиим в человеке.

Таким образом, от такого или иного настроения чувства и направления воли зависит и предрасположение человека к тому или иному мировоззрению. Поэтому если чувствау человека имеют духовное направление, если влечение к Богу и вообще ко всему доброму и возвышенному в нем не омрачено противоположными влечениями, то такая настроенность и направление его волирасполагают и умк принятию соответствующего мировоззрения: для человека с таким настроением христианское учение явится высшим и совершеннейшим всех прочих учений. И наоборот, сердце, настроенное противоположным образом, будет отвращать ум от принятия этого учения.