Гейдар Джемаль - Фузеи и Карамультуки

«КОМПАНИЯ». № 504. 24.03.2008

Является ли теология наукой? Обсудить этот вопрос в Общественной палате РФ собрался широкий круг экспертов – от епископа Феофана до Аллы Гербер, от чиновников из Министерства образования и науки до профессиональных философов и физиков.

Очень скоро выяснилось, что присутствующих меньше всего интересует содержание вопроса. Почти каждый начинал свое выступление с отказа от окончательного суждения по заданной теме. А вот что интересовало собравшихся: как и где защищать диссертации и что за это будут давать.

В ходе дискуссии родился интересный термин: «светская теология»… Один из профессоров Духовной академии настаивал на том, что истинным предметом теологии является изучение религиозных памятников! Ему пытались возражать некоторые «православные физики»: теология, оказывается, нужна для укрепления государства Российского, чтобы оно не пропало от ощущения собственной бессмысленности перед лицом набирающих силу неправославных цивилизаций.

Собственно говоря, это обсуждение еще раз констатировало очевидную вещь: российское общество психологически отлучено от реальности и вынуждено ее симулировать. «Симулякр» пронизывает все сферы – политику, культуру, религию… Сегодня, наконец, дошло и до несчастной теологии, которую зачем-то вытащили «за ушко на солнышко», в то время как делать ей в актуальном российском пространстве совершенно нечего!

Кстати, и сама постановка вопроса глубоко маргинальна. Сегодня «наука» – не тот бренд, с помощью которого можно возвышать статус той или иной области знания. Кризис современного естествознания, дезинтеграция системного «научного» мировоззрения, еще недавно казавшегося незыблемым, – все это подвело интеллектуальный авангард мира к вопросу: а что же, в конце концов, такое сама наука? Современные ученые отдают себе отчет в том, что знание как таковое – вещь гораздо более субъективная, зависящая от языка и интерпретации, чем казалось еще поколение назад.

Если исходить в первую очередь именно из кризиса тщательно культивировавшейся в Новое время объективности «науки», то теология оказывается поистине «якорем спасения». Недаром во времена Фомы Аквинского ее считали «царицей наук» (не путать с «царицей доказательств» – добровольным признанием вины!). Такой статус теологический дискурс имел потому, что благодаря ему и в его оптике решался вопрос о цели самого знания. Зачем вообще знать что бы то ни было? Для либерального сознания последней пары сотен лет ответ очевиден: чтобы потреблять продукт, получаемый с помощью знаний. Но для того, чтобы удовлетвориться таким «ответом», нужно забыть о смерти…

Теология есть призма, через которую любое знание рассматривается с точки зрения смертности знающего. Она утратила свои позиции в западном мире с того момента, как знание полностью эмансипировалось от того, кто его производит, – реального человека.

Сегодня, когда и научный, и философский дискурсы исчерпали свой ресурс убедительности, теология – конечно, не «аристотелевского» формата – остается единственным парадоксально свежим методом, ведущим за пределы постмодернизма. Она не только противостоит либеральному «симулякру» сознания, но является и сильнодействующим средством против неоспиритуализма, который захватывает средний класс, вырвавшийся из-под гипноза рациональности.

Да только, как видно, не по всякому Сеньке эта шапка!

«КОМПАНИЯ». № 507. 14.04.2008

История мира после 1945 года характеризуется не одной, а двумя «холодными» войнами. Первая, всем известная, шла между двумя лагерями: империалистическим и социалистическим.

Очень многие эксперты сомневались в беззаветной искренности этой «холодной» войны – уж слишком много элементов сговора обнаруживалось в ее ходе, уж слишком много политических сил и целых режимов было принесено в жертву друг другу противостоящими лагерями из чисто конъюнктурных соображений…

А параллельно шла вторая, невидимая обывателю «холодная» война. В ней друг другу противостояли Вашингтон и Лондон. Не СССР, а именно США в послевоенные годы развалили Британскую империю. Не советскими, а американскими агентами в первую очередь являлись Гамаль Абдель Насер, Муаммар Каддафи и Саддам Хусейн, которые пришли к власти по телам англофильского истеблишмента в своих странах, изгоняя пробританских монархов и открывая дорогу американскому глобальному господству.