Дмитрий Герасимов - Мир без ценности. Дискурс отрицания

Категориальные ценностно-смысловые различия, существующие между христианством и иудаизмом, обусловлены расхождениями в способе мысли — особой психической (или психофизиологической, или же, наконец – психо-метафизической ) организации, выстраивающей ценностно-смысловые категории сходным, повторяющимся образом. По отношению к иудаизму христианство порождено иным способом мысли, который, в свою очередь, фундируется христианством как особым духовно-идеологическим контекстом (в духе «герменевтического круга» – особенности процесса понимания, связанной с его циклическим характером» 18 18 Новая философская энциклопедия: В 4 томах. Ред. совет: Степин В. С., Гусейнов А. А., Семигин Г. Ю., Огурцов А. П. и др. Т. 1. М.: Мысль, 2010. С. 514. ). Различие в способах мысли, или, как пишет Ален де Бенуа, в « складах ума» 19 19 Бенуа А. де. Как можно быть язычником. М.: Русская Правда, 2004. С. 120. , является главным и определяющим – все остальные несходства и «антиномии» вытекают отсюда.

Напротив, иудаизм и иудео-христианство все еще пребывают в лоне одного способа мысли, основу которого составляет отрицательная ценность природы (мира и человека) – противоприродность . Поэтому ценностно-смысловой анализ иудео-христианства необходимо предварить кратким и обобщенным рассмотрением иудаизма (без различения всевозможных направлений, толков и сект).

То, что у Платона, неоплатоников или языческих гностиков было всего лишь одной из сторон отношения мира к безличному Абсолюту и в общем «антиномически» нейтрализовалось благодаря пантеизму (или панентеизму у христианских гностиков), то в яхвизме (библейской религии древних евреев) становилось едва ли не главным, определяющим самый характер взаимоотношений с Божественным. Согласно библейской концепции, мир сотворенный противоположен трансцендентному Божеству, поэтому необходимое следование Ему (как Творцу и Господину) должно оборачиваться для человека непрерывной изнуряющей борьбой с миром за самое право существования в мире . Из антитезисности миру рождалась как бы «личностность» Яхве, которая заключалась прежде всего в его превосходящей любую «зависть» мстительности по отношению к людям, пытающимся строить себя в истории (т.е. попросту говоря, реализовывать себя в своих человеческих природных качествах).

Возможно, на развитие данных представлений у древних евреев решающее влияние оказали скудость кочевой жизни и крайне тяжелые внешние условия существования, довольно скоро последовавшие за первыми успехами неолитической революции в ближневосточном и североафриканском регионах (отсюда мрачный взгляд на человека вообще и приоритетность «объясняющей» истории «грехопадения прародителей»). Катастрофические изменения климата в результате смещения земной оси около 5000 лет назад, в преддверии так называемой Осевой эпохи (К. Ясперс), запустили механизм образования великой африканской пустыни (Сахары). Глобальные природные изменения спровоцировали и подтолкнули революционные социальные изменения, итогом которых стало появление и – что еще важнее – институциональное закрепление особого противоприродного дискурса (и основанного на нем поведения). Не последнюю роль сыграли «египетский плен» и другие схожие события (реалистичность которых, впрочем часто подвергается сомнению), в целом обусловившие отрицательный популяционный отбор, когда на протяжении нескольких тысяч лет (!) самыми приспособленными и востребованными оказывались лишь наиболее бедные в душевном отношении люди, постепенно редуцировавшие богатство внутренней жизни (знаменитую психическую реактивность восточного типа) к рассудочной, абстрактно-понятийной деятельности. Отсюда «контрастная» резкость уцелевших в результате такой «душевной атрофии» наиболее сильных человеческих эмоций, таких как гнев, зависть, спесь, хуцпэ (от идиш חוצפּה — дерзость ) 20 20 « Ху́цпа (англ. chutzpah от идиш חוצפּה хуцпэ – дерзость , восходит к ивр. חֻצְפָּה‎) – американское слэнговое слово, свойство характера, приблизительно определяемое словами „дерзость“ или „наглость“, как в отрицательном, так и в положительном смысле» (Wikimedia Foundation. 2010). и т.п., устанавливающих заметную одностороннюю , одномерную (аксиологически нейтральную) направленность мышления. Редкость простого человеческого счастья и удовольствия от самой жизни (при условии противоположности и даже враждебности Бога человеку ), несомненно, лежит в основе яхвистского умаления мира и человека в Боге – наподобие сообщающихся сосудов, или по закону «сохранения энергии»: чем меньше человека и мира, тем больше Бога (и наоборот).